Расстрельное дело наркома Дыбенко. Владимир Шигин

и обмундировывают его и так, да еще и сто граммов наливают. Если деньги матросам на Рижском фронте и были нужны, то только для одного – чтобы раздобыть спиртного. Видимо, от страха Дыбенко с товарищами в окопах действительно не просыхал, а когда деньги закончились и купить алкоголь стало не на что, тут-то они и подняли очередную «бузу».

      Итак, факт остается фактом: едва прибыв на фронт, «доброволец» Дыбенко сразу же уклонился от участия в бою, а потом начал подговаривать к дезертирству и сдаче в плен немцам матросов и солдат 45-го Сибирского полка. Вовремя вмешавшееся командование, однако, приняло соответствующие меры, и небоеспособный штрафной батальон отвели на переформирование, а некоторых матросов арестовали. Что касается Дыбенко, то он и здесь обвел всех вокруг пальца. Подставив товарищей под военно-полевой суд, сам же он (по его воспоминаниям) «под видом болезни» оказался на два месяца в госпитале, т. е. попросту симулировал несуществующие недуги и уклонялся от фронта. Что и говорить – и доброволец, и герой! Затем Дыбенко вернули на флот, где сразу же за очередное пьянство он получил 40 суток гауптвахты. Когда же Дыбенко отсидел положенное на гауптвахте, его сразу же подхватил вихрь Февральской революции. В жизни Павла Ефимовича начинался новый этап.

      Глава четвертая

      Кровавый февраль

      Участие Павла Дыбенко в Февральской революции – отдельная тема в непростой и запутанной биографии нашего героя. Дело в том, что штрафной матрос Дыбенко (по его словам) во время событий Февральской революции был, что называется, в «свободном плавании», т. е. вне своего корабля, ездил куда хотел и делал что хотел. Как и почему такое вообще могло произойти? Как и почему все произошедшее в последние дни февраля и первые дни марта 1917 года с Дыбенко так и осталось для историков великой загадкой? Попробуем разобраться в этой непростой ситуации.

      Казалось логичным, если бы в своих мемуарах Дыбенко описал свое участие в февральских событиях 1917 года на своем корабле, что именно он, а не кто-либо другой подвигал матросов на новую «бучу» и поднимал красный флаг, взывал к убийству офицеров и первым срывал с них погоны. Тем более что на «Павле Первом» на самом деле происходило в те дни немало событий, вызвавших большой резонанс в стране. Но наш герой почему-то никогда не желал распространяться на эту тему. В своих мемуарах он писал нечто почти фантастическое. Дыбенко утверждал, что именно 23 февраля (надо же, какое счастливое совпадение!) он был отправлен в одиночку (!) по каким-то особо важным служебным делам (!), и именно в столицу.

      Итак, только что дезертир Дыбенко отсидел 40 суток на гауптвахте, и после этого, в награду за совершенное преступление, его внезапно отпускают из неблизкого Гельсингфорса (ныне Хельсинки) в Петроград по непонятным, но «чрезвычайно важным делам», причем в одиночку! Какое такое важное дело могли поручить дезертиру Дыбенко начальники – привезти на корабль партию электрических лампочек? Но для этого существовала вполне отлаженная