Шепот мертвых. Саймон Бекетт

от трупа.

      – Да.

      И начал доставать из кейса баночки для образцов.

      Я ощутил на себе его взгляд. Но Том не стал продолжать тему и повернулся к Гарднеру.

      – И что нам известно?

      – Негусто. – Голос Гарднера приглушала маска. – Тот, кто это сотворил, очень методичен. Никаких следов в крови – значит, убийца тщательно следил, куда ставит ноги. Коттедж был арендован в прошлый четверг неким Терри Лумисом. Никакого описания. Резервирование и оплата по кредитке сделаны по телефону. Голос мужской, акцент местный, и этот малый попросил, чтобы ключи оставили под ковриком у двери коттеджа. Сказал, что приедет поздно.

      – Удобно, – сказал Том.

      – Очень. Похоже, они тут не очень-то озабочены бюрократией, лишь бы бабки платили. Аренда коттеджа закончилась сегодня утром, и когда ключи не вернули, управляющий пришел, чтобы все проверить и убедиться, что ничего не пропало. Местечко такое, как видишь, что его беспокойство вполне понятно. – Он окинул взглядом ветхий коттедж.

      Но Том пропустил эту реплику мимо ушей.

      – Коттедж был арендован только с прошлого четверга? – уточнил он. – Ты уверен?

      – Так сказал управляющий. Дата совпадает с датой регистрации заявки и оплаты по кредитке.

      – Не может такого быть, – нахмурился Том. – Это же всего пять дней назад.

      Я думал о том же. Разложение зашло слишком далеко для столь короткого промежутка времени. Плоть уже приобрела творожистую консистенцию, начался процесс брожения и разложения, и потемневшая кожа сползала с нее как мятый костюм. Конечно, электрообогреватель мог ускорить процессы до определенной степени, но это не объясняло наличия огромного количества личинок. Даже в разгар летней жары и во влажном климате Теннесси требуется не меньше семи дней, чтобы разложение дошло до такой стадии.

      – Когда его нашли, двери и окна были закрыты? – машинально спросил я Гарднера. Не тот случай, чтобы продолжать молчать.

      Тот недовольно поджал губы, но все же ответил:

      – Закрыты, заперты и занавешены.

      Я отмахнулся от вьющихся перед лицом мух. Несмотря на свой немалый опыт, я так и не смог к ним привыкнуть.

      – Слишком много насекомых для закрытого помещения, – сказал я Тому.

      Он кивнул. Пинцетом аккуратно снял личинку с трупа и поднес к свету, чтобы рассмотреть.

      – Что скажешь?

      Я пригляделся. У личинок мух три стадии развития, называемые возрастными, за которые личинки постепенно увеличиваются в размере.

      – Третья стадия, – сказал я. Это означало, что личинке как минимум шесть дней, а может, и больше.

      Том кивнул, бросив личинку в маленькую баночку с формальдегидом.

      – А некоторые уже начали окукливаться. Значит, смерть наступила шесть или семь дней назад.

      – Но никак не пять, – добавил я. Рука невольно опять потянулась к шраму, но я удержался. Давай же, соберись! Я заставил себя сосредоточиться на том, на что смотрю. – Полагаю, его убили где-то в другом