Бойцовский клуб. Чак Паланик

нужно разбить себя вдребезги, чтобы стать чем-то лучшим.

      Я огляделся и кивнул: ладно. Но снаружи, на парковке.

      Мы вышли на улицу, и я спросил, куда Тайлер хочет получить – в лицо или в живот.

      – Удиви меня, – предложил Тайлер.

      Я сказал, что прежде никого не бил.

      – Так дай себе волю, – посоветовал он.

      Закрой глаза, попросил я.

      – Нет, – возразил Тайлер.

      Как любой парень в свою первую ночь в бойцовском клубе, я сделал глубокий вдох и ударил Тайлера кулаком наотмашь, целясь в челюсть, словно в фильме про ковбоев. Мой кулак врезался ему в шею.

      Черт, сказал я, это не считается. Хочу попробовать еще раз.

      – Нет, считается!

      Тайлер врезал мне, точно боксерской перчаткой на пружинке, как в утренних субботних мультиках. Попал прямо в середину грудной клетки, и я опрокинулся на машину. Мы стояли – Тайлер потирал сбоку шею, я прижимал руку к груди, – и оба понимали, что оказались там, где никогда прежде не были. Подобно кошке и мышке в мультиках, мы оба остались живы и хотели узнать, как далеко сможем зайти и не умереть.

      – Круто, – произнес Тайлер.

      Ударь меня еще раз, сказал я.

      – Нет, ты меня!

      Я ударил его, девчачьим широким замахом, прямо под ухо, а Тайлер оттолкнул меня и врезал каблуком мне в живот. То, что случилось дальше, нельзя выразить словами. Бар закрылся, а посетители вышли на парковку, окружили нас и начали вопить.

      Я наконец почувствовал, что могу починить все, что не работает в этом мире; справиться с рубашками, которые вернулись из прачечной без пуговиц на воротничке; с банком, заявляющим, будто я задолжал сотни долларов. Моей работой, где босс влез в мой компьютер и напортачил с командами ДОС. И Марлой Сингер, которая украла у меня группы поддержки.

      Когда бой заканчивался, проблемы оставались, но больше не имели значения.

      Первый наш бой состоялся воскресной ночью. Тайлер все выходные не брился, и я оцарапал костяшки о его щетину. Мы лежали на спине на парковке, глядя на единственную звезду, которая пробилась сквозь уличные огни, и я спросил Тайлера, с чем он дерется.

      С отцом, ответил Тайлер.

      Может, нам не нужен отец, чтобы стать полноценными. В драках в бойцовском клубе нет ничего личного. Ты дерешься, чтобы драться. Бойцовский клуб не обсуждают – но мы обсуждали, и позднее парни собирались на парковке после закрытия бара, а когда похолодало, другой бар предложил нам подвал, где мы теперь собираемся.

      Когда клуб собирается, Тайлер излагает правила, которые мы с ним придумали.

      – Большинство из вас, – кричит он в световом конусе, в центре забитого мужчинами подвала, – пришли сюда, потому что кто-то нарушил правила! Кто-то рассказал вам про бойцовский клуб! Перестаньте болтать языком, – добавляет Тайлер, – иначе вам придется основать новый бойцовский клуб. На следующей неделе вы будете записываться, и только первые пятьдесят попадут внутрь. Если попали внутрь, сразу договаривайтесь насчет боя. Если не желаете драться, другие хотят, так что лучше