Поле сражения. Станислав Китайский

оказались не голубыми, а белыми. Машарин увидел их у причала раньше, чем заметил чёрный автомобиль директора завода господина Клингера, высланный ему навстречу, – знак особого внимания и расположения. Возле автомобиля, весь затянутый в кожу, стоял знакомый шофёр из латышей. И автомобиль и шофёр блестели на солнце.

      – Меня встречают, – сказал Машарин спутникам, указывая на авто. – Могу подвезти куда прикажете.

      – Я с удовольствием! – живо отозвалась Елена Николаевна.

      – Боюсь, что вам не по пути, – серьёзно возразил «татарин» и усмехнулся.

      – Что это значит? – спросил с вызовом Машарин.

      – Это значит, любезный Александр Дмитриевич, что Елену Николаевну провожаю я. Простите уж. Не обижайтесь, но не смею вас затруднять.

      – Может, вы объясните, что происходит?

      – Служба, господин инженер.

      – Вот как? – изобразил удивление Машарин. – Значит, шпик-то не Елена Николаевна, а вы? Странно. А речи ваши, значит, просто провокация? Стыдно!..

      – Убеждения к службе не имеют никакого отношения. Вы миллионер, вам этого не понять. У меня семья.

      – Вы мерзавец. Отойдите, не желаю стоять с вами рядом.

      – Потрудитесь отойти сами… Служба. Будь она неладна.

      Машарин коротко поклонился Елене Николаевне, делавшей вид, что ничего не может понять, и отошёл к борту, где матросы уже спускали трап.

      Кожаный латыш, узнав Машарина по высокому росту, побежал навстречу, подхватил чемоданы и ловко уместил их на заднем сиденье.

      – Прикажете домой?

      – Домой, – сказал Машарин, стоя у открытой дверцы и наблюдая, как жандармы повели его спутников к стоящей неподалёку пролетке.

      – Политыка, – объяснил шофёр, нетерпеливо застегивая «молнию» куртки. – Контрабандистов сейчас рэдко ловят.

      Через несколько дней Машарина пригласили зайти в жандармское управление в удобное для него время.

      Жандармский подполковник, моложавый крепыш с холодными умными глазами, поднялся навстречу и усадил в мягкое кресло в углу кабинета.

      – Да, да, вызов к нам всегда неприятен, – согласился он, выслушав протест Машарина. – Не буду скрывать, мы навели справки. У вас прекрасная репутация. Приятно, что в свои двадцать восемь лет вы пользуетесь расположением лиц столь высоких. К тому же, говорят, у вас очень крупное дело в Сибири?

      Машарин хотел возразить, что дело не у него, а у отца, но передумал и промолчал.

      – Надеюсь, что в самое короткое время ваше имя прогремит в России… А это знакомство на корабле – понимаю, оно случайное – молодость! – не относится к числу лучших.

      – Это уж позвольте мне судить.

      – Я ни в коем разе не хотел поучать вас. Но девица Пахомова Елена Николаевна – государственный преступник. За границей она встречалась с руководителями большевистской эмиграции, в частности с Николаем Лениным, и возвращалась с партийными бумагами и инструкциями. В багаже у неё ничего не обнаружено… Возможно, она передала кому-нибудь посылку на корабле?

      – Ну, знаете, господин