Сны голубого цвета. Доминика Арсе

терпелось с ней поговорить, позволить себе этого не могла. Мы с ней в этом мире друг у друга одни.

      – Компенсация по потере кормильца говоришь? Не жирновато? – Начала пытать её за завтраком.

      – Лесь, к чему эти разговоры с утра пораньше? – Попыталась отбиться мама.

      – Просто скажи откуда у нас эта квартира?

      – Тебя не должны волновать взрослые дела. Ты бы лучше об учёбе подумала.

      Мама решила пойти в наступление. Наивная, так легко ей не отделаться.

      – Ты же говорила, что человек, убивший отца сидит в тюрьме?! – Взвинтилась я.

      – Да что случилось, я понять не могу?! – Взъелась сразу мама.

      – Что случилось?! Ма, я учусь в одном классе с сыном человека, который убил нашего отца и изуродовал меня! Вот что случилось!

      Мама так рот и открыла, чуть не выронив кружку с чаем, которую собиралась ставить на стол. Секунд десять мы прожигали друг друга взглядами. А затем я продолжила низким тоном:

      – Ты… ты ведь могла продать эту чёртову квартиру и купить где угодно другую, но ты ничего не сделала. Палец о палец не ударила, чтобы я могла как-то отпустить всё это.

      Мама присела за стол, по выражению лица стало ясно, что собирается с мыслями.

      – Её нельзя продать, пока она в обременении, – выдала ответ, чуть помолчав. – Он продолжает выплачивать за неё кредит, и пусть даже так. У меня выхода нет, я приняла предложение, чтобы мы не оказались на улице. Наша квартира была завязана на работе отца, и когда его не стало, банк просто отобрал её за неуплату ипотеки.

      – Ты просто пошла по наименьшему сопротивлению! – Заявила я, вскочила и двинулась в свою комнату.

      – Да не до этого мне было, – раздалось за спиной перед тем как я хлопнула дверью.

      На последнем слове мама заплакала. Но я сейчас не могла к ней вернуться, как бы ни хотела. Меня грызла обида, что приняли подачку убийцы нашего отца и продолжаем зависеть от его кредита! Что он не получил по заслугам… что его сын знает меня и искренне ненавидит, считая, что правда на его стороне. Что мы вымогатели, а его отец – невинная овечка.

      А ещё мне стало дико страшно, что всё окончательно подтвердилось.

      Оставался последний штрих. Я должна была добыть эту записку в школе, чтобы сомнений больше не осталось. Я готова была вырвать её из рук Вероники! Хотя в мыслях промелькнул вариант и попроще…

      Перебесившись, вернулась на кухню. Мы обнялись без слов. Я люблю свою маму, у меня в этом мире никого больше нет. И я… такая страшная никому не нужна, кроме неё.

      – Ты моя красавица, – прошептала мама, поглаживая по волосам.

      Она словно чувствовала мою вечную тупую боль и пыталась утешить.

      – Да ну ты брось, – усмехнулась я горько. – Кому я такая…

      – Это ты брось! – Отпряла мама с горящими глазами. – Вспомни того фотографа. Да ты модель, он хотел взять тебя в рекламу.

      – То было до… да и он был пьяный.

      – Ничего не пьяный, он профессионал. Я видела его работы. Своя студия и частые фотоссесии.

      – Папа