Письма Филиппа. Павел Юрьевич Фёдоров

выходит с одним из главного управления, – Кира глазами указала наверх, – я его не знаю, так видела несколько раз на совещаниях. Генеральный мне глазами показал, что мол проходи, а сам того провожает, ну и тихо так между собой переговариваются: он придёт и сам всё сделает, ты ему, по возможности, дай зелёный свет во все кабинеты, ну, чтобы без всяких там заминок, ладно? Генеральный только кивает головой, что всё понял, всё сделает. Где-то через месяц приходит к нам Владислав, начальником какого-то второстепенного отдела в одной из косвенных дирекций. У него в отделе все молодые, вообще без опыта работы, девица и три парня, – Кира замолчала и отстранённо погрузилась в пространство внутри себя, – ты знаешь, я его вообще не воспринимала, мало ли кого там взяли, но я на него была, честно говоря, очень зла тогда.

      – Почему, поссорились?

      – Да, он очень обидел меня тогда, неумышленно, даже не зная этого, просто я сама воспринимаю такие вещи очень болезненно. У них в комнате дверь всегда открыта, душно, я как-то совершенно случайно в коридоре зацепилась языком с кем-то рядом с их комнатой, ну и слышу его голос, так краем уха, а он и говорит кому-то, мол: если структурой управления системой руководит женщина, то это означает, что системы нет, она уже давно умерла, а в настоящий момент просто заполнена некой аморфной массой…, и что-то ещё в этом духе. Ну ты представляешь, что он сказал?! Я просто была раздражена тогда так, что вычеркнула его, как нечто примитивное, узколобое, подумаешь какой-то дурак там что-то несёт, – Кира посмотрела на меня, – я тогда даже спросила генерального: почему каких-то идиотов принимают на работу, что специалистов не найти!?

      – А он что тебе ответил?

      – Ничего, промолчал, только сказал, чтобы я не обращала внимание на всякие высказывания кого угодно, руководителю это не подобает. Месяца через два компания начала выправляться, потом вообще вертикально вверх, можно сказать, пошла в развитии. Мы работали без выходных и праздников. И знаешь, я никогда, даже косвенно, не связывала Владислава с теми преобразованиями, которые происходили. Какой-то мелкий начальник отдела в параллельной узкой дирекции, что там он делает я даже не вникала, честно говоря.

      – Ну, и что в конце концов произошло?

      – Да ничего собственно говоря и не происходило. Он никогда не приходил ни на какие совещания, переговоры или, точнее, крайне редко. И вот наступил момент, когда необходимо было принять крайние меры, мы перешли функции самой компании, какой бы статус она не занимала, вошли в прерогативу государства и вот тут-то он и появился. Ты ведь знаешь, принципиальные решения принимаются двумя, тремя, ну не более пяти человек, сядут друг против друга, как решат, так и будет. Меня на тех переговорах не было, а он там был…, на самом верху, – Кира опять посмотрела вверх, – я об этом потом узнала и то случайно. И решения принимались на основании его выводов, он всё подготовил и запустил, понимаешь, он, а не мы или они. Сейчас всё развивается, как мы думаем на дрожжах, пришло новое руководство, государственники, и его сразу уволили, с формулировкой: не определена эффективность работы его отдела и в связи оптимизаций функций управления компанией.