Побег. Борис Кантор

лесу!

      Вскоре я наткнулся на разбитую лесовозную дорогу, по которой явно давно никто уже не ездил. Она шла на север, вдоль железной дороги, и я свернул на нее. Минут через десять ходьбы по этой дороге я неожиданно натолкнулся на старый дом, рядом с которым стояло несколько сараев. Залаяла собака. Я резко взял влево, обратно к железной дороге, и оказался на краю болота. Еще раз влево, и я попал в кустарник около насыпи. Поселок Лоухи был совсем рядом. Я отошел от него не более полутора километров. Вдоль железнодорожной насыпи тянулась тропа. Я быстро пошел по ней, а когда болото осталось позади, снова свернул вправо от железной дороги в лес.

      Отойдя от насыпи метров сто, я сел на трухлявый пень и стал размышлять, что делать дальше. Но вместо обдумывания пути непроизвольно начал вспоминать Нину. Мне стало невыносимо грустно и одиноко.

      Время перевалило за полдень. Дождь прекратился, но стало парить; с запада шли низкие облака. Я решил не удаляться глубоко на север, чтобы обойти Лоухи, а как можно скорее повернуть на запад. Нужно только незаметно перейти железную дорогу и как-то обогнуть поселок по опушке леса.

      Поездов не было слышно. Я вернулся к железной дороге, осторожно поднялся по насыпи и быстро перескочил через пути на другую сторону, заросшую кустами. Пройдя немного вдоль путей обратно на юг, я очутился у одноколейной железнодорожной ветки, идущей от станции Лоухи на запад. Рельсы были ржавые, между ними росли мелкие кустики и трава. Невысокая насыпь тоже заросла. Оглядевшись, я увидел дома и сараи прямо на моем пути, нырнул обратно в кустарник и стал уходить на север. Дошел до довольно чистого сосняка и опять повернул на запад. Слева был слышен лай собак. То и дело я натыкался на мусор, оставленный людьми: обрывки бумаги, развалившийся шалаш, куски толя. От страха быть замеченным я побежал.

      Вскоре дорогу мне перегородило болото. Оно расширялось на север, и его надо было обходить с южной стороны. Слишком близко к поселку, но что поделаешь! Я опять вышел к той же одноколейке. Она пересекала ручей, впадавший в болото. Я решил, что здесь, наверное, будет много болот – ведь местность равнинная, а потому лучше держаться ближе к этой железной дороге и переходить болота по ее насыпи.

      Я осмотрел рельсы, они были очень ржавые. Если по ним и ходят поезда, то нечасто. Конечно, вероятность встретить на этом пути людей возрастала, но мне хотелось поскорее отойти от поселка, не уходя слишком далеко на север.

      Пройдя через болото по насыпи, я снова зашел в лес и пошел параллельно железной дороге. Под ногами были мох и мелкие кустики черники и голубики. Шагалось легко. Мои хоть и новые, но уже достаточно растоптанные туристические ботинки сидели на ноге хорошо.

      Я купил их недавно на ярмарке в Москве. Это были крепкие чешские ботинки на толстой, глубоко рифленой подошве. Таких ботинок нигде в Советском Союзе не найдешь, и поэтому очередь была неимоверная, но я отстоял три часа, а когда подошел к прилавку, то оставалось только с десяток пар. К счастью, одна пара оказалась нужного мне размера. Я даже мог надеть довольно толстые носки. Кстати, на мне не было никакой одежды советского производства. Клетчатая рубаха из тонкого сукна –