Разговорные тетради Сильвестра С.. Леонид Бежин

Сам поверишь, что ты затаившийся враг и вредитель.

      И хотели Салтыковы от письма тихонько избавиться – разорвать на клочки и сжечь или выбросить. Но Сильвестр не позволил, унес к себе и спрятал подальше (так оно в конце концов попало ко мне). Объяснил это тем, что письмо было передано ему на хранение самим адресатом – тишайшим и милейшим Александром Федоровичем.

      Тишайшим и – хочется добавить – трусоватым. Оттого и руки у него дрожали. Очень уж боялся, как бы не всплыло, что у него есть родственник за границей – Николай Карлович Метнер. Родственник, правда, дальний, седьмая вода на киселе, но все-таки этим киселем ему могут при случае и физиономию вымазать, в этот кисель носом ткнуть.

      Ткнуть так, чтобы он забулькал, чтобы от вашего дыхания (сопения) пузыри пошли.

      Что ж вы, – скажут, – мараете нотную бумагу, воспеваете подвиги наших летчиков, славите Великий Октябрь, о Сталинской премии мечтаете, а сами? Сами-то камень за пазухой держите, лазейку для бегства ищете, с эмигрантским логовом переписываетесь.

      И потянут на Лубянку, а там допросы, мордобой, этапы, тюрьмы, лагеря.

4

      Вот Александр Федорович и попросил Сильвестра забрать письмо – от греха подальше. Он даже не решился произнести свою просьбу вслух (разговор происходил в консерваторском классе, куда то и дело заглядывали студенты), а написал на клочке бумаги: «Умоляю, заберите это».

      Написал неразборчиво – руки дрожали и буквы прыгали. Сильвестру даже не показал – не захотел позориться, а скомкал, разорвал и выбросил в окно. Тогда Сильвестр достал и раскрыл на чистой странице свою тетрадь. Александр Федорович немного успокоился, и произошел меж ними такой разговор:

      Гедике (озираясь по сторонам и доставая письмо). Вот хотел вам показать сию корреспонденцию… Может, заинтересуетесь. От Метнера.

      Сильвестр. От Николая Карловича? Он же ваш родственник…

      Гедике (с выражением панического испуга в глазах). Т-с-с. Родственник – не родственник, а что вы тут, знаете ли, подчеркиваете, акцентируете… Я не анкету заполняю.

      Сильвестр. Да я бы гордился… замечательный композитор, слава России…

      Гедике. А я, сударь мой, не горжусь. Вот представьте себе, не горжусь. В наше время иметь родственника за границей… Можно потерять все самое дорогое.

      Сильвестр. Вы о семье, о детях?

      Гедике. Голубчик, у нас с женой нет своих детей. Мы воспитываем моих племянниц.

      Сильвестр. Тогда что же вы так боитесь потерять?

      Гедике. Господи боже мой, орган! Мой любимый орган из Большого зала консерватории. Это же сокровище. Ему цены нет.

      Сильвестр. Куда же он денется? Как стоял, так и будет стоять.

      Гедике. Милый мой, спросите лучше, куда я денусь. На Колыму, в Магадан, в мордовские лагеря?

      Сильвестр. Вы же композитор, профессор, уважаемый человек… Скоро Сталинскую получите. Вознесетесь еще выше – до заоблачных высот.

      Гедике.