Дело было в Городце. Юлия Вячеславовна Чернявская

девушка то, что Костя сам бы не сказал. – Ладно, пошли, будем меня по местной моде наряжать. Постараюсь быть послушной девочкой, и не сильно спорить.

      Базар Василису оглушил. Она крепко вцепилась в руку Кости, словно боялась потеряться. Ни один рынок или торговый комплекс ее родного мира не сравнился бы по многолюдности и шуму с этим местом, разве что перед новогодними праздниками можно было встретить подобные толпы людей, и то в огромных торговых центрах, где было собрано несколько больших магазинов.

      Откуда-то доносилось ржание лошадей, мычание коров, блеяние коз, с другой стороны слышался звон кузнечного молота, повсюду раздавались крики продавцов, расхваливающих свои товары, разносчиков всевозможной еды и питья.

      – А кому платки! Платки теплые, платки летние, расцветки разные.

      – Сапоги, сапоги покупай! Сам царь у меня обувается!

      – Ой, да не ври ты, царь, да твои сапоги через три дня развалятся!

      – Ткани, лучшие ткани! Из Византии, Сины, земель моголов! Шелка, парча, бархат! Отрежем сколько надо!

      – Пирожки, с капустой, грибами, яблоками! Пирожки!

      – Сок березовый, свежайший!

      – Да какой свежайший? Его ж по весне добывают. Вот Сбитень горячий! Квас!

      Девушка старалась не смотреть по сторонам, от пестроты товаров рябило в глазах. Кощей же уверенно шел вперед, таща за собой Василису, словно отец маленького ребенка. Наконец, остановился перед одной лавкой, хозяин которой не бегал перед дверями, зазывая покупателей, а спокойно сидел внутри с какой-то книгой.

      – Здрав будь, Василь Юрьевич, – войдя в лавку приветствовал хозяина Константин.

      – И тебе по здорову, Кощей, – мужчина отложил книгу и поднялся навстречу гостям. – По делу, али так?

      – И так, и этак, – он выудил из-за спины притихшую Василису. – Вот, ученица Яги. Одеть бы надо девушку, а то зима скоро, а у ней и нет, почитай, ничего. На средства не смотри, ты мои возможности знаешь.

      Хозяин лавки несколько минут внимательно изучал девушку, после чего громко крикнул:

      – Дашка, Глашка, куда запропастились, девки, живо сюда!

      Через считанные секунды откуда-то из дебрей лавки выскочили две девицы. Внешне они были весьма похожи. Только у одной одежда была яркая, пестрая, вся в вышивке, цветах. Вторая же, напротив, была одета неброско. Впрочем, ткань на сарафаны и рубашки обеих пошла явно не дешевая, а украшения, без которых ни одна женщина из дому-то не выйдет, были не простым кузнецом сделаны.