Шоколадное пирожное. Ксения Нечаева

помню. Но было очень весело. Ты где?

      –Я в парке. Немного занята.

      –Ты с Егором?

      –Да.

      –Ладно, потом мне все расскажешь, а то еще больше информации мой мозг не воспримет. Я просто хочу сказать, что вчерашняя песня не от Юры.

      –Откуда ты знаешь?

      –Я ему позвонила и спросила. Нашла-таки номер. Он отнекивался. Поэтому я попросила его спеть что-нибудь, после чего мои уши заболели, вдобавок к голове, и я поняла, что это точно не он.

      –У тебя есть варианты, кто это мог быть?

      –Понятия не имею. Ой, подожди, ко мне кто-то пришел. Я тебе позже перезвоню.

      Маша сбросила вызов, встала с кровати, накинула халат и пошла открывать дверь. Спускаясь по неудобным ступенькам на первый этаж, она вспомнила все претензии, предъявляемые к ним Лизой, и впервые сочла, что она была права. Лестницу необходимо переделать.

      Гадая о том, что бы это мог быть, Маша подошла к двери и открыла ее. На пороге стоял Антон. Он выглядел, так же как и вчера, абсолютно непохожим на себя привычного. Правда, его куртка была старая, черная, но из-под нее торчал воротник голубой рубашки.

      –Привет, – сказал он.

      –О, привет. Заходи, только я немного не в форме.

      –Ты только проснулась?

      –Да. Пойдем на кухню, мне нужно попить.

      –Я тебе принес таблетки от похмелья. А еще сварил бульон.

      –Антоша, ты просто прелесть, – Маша запила таблетки, протянутые Антоном.

      –Теперь нужно поесть.

      –Мне ничего не полезет…

      Но Антон не слушал машины отговорки. Он вылил суп из термоса в чашку, достал ложку и протянул ее Маше, которая сморщилась, посмотрев на тарелку.

      –Ешь, иначе заставлю съесть что-нибудь более существенное.

      –Ты злой, – Маша принялась за суп. – Но, кстати, очень вкусно, ты сам варил?

      –Да. Почти. Я всегда старался запоминать рецепты в тех странах, в которых бывал… Ладно, я заказал его в кафе. Но, давай, ты поверишь, что его сварил я, хорошо?

      Маша улыбнулась. Казалось, суп возвращает ее к жизни.

      –И из какой страны этот бульон?

      –Это французское консоме. Его можно делать из свинины, говядины или курицы. Я решил, что тебе будет полезнее поесть курицы.

      –Как ты догадался, что мне будет плохо?

      –А ты не помнишь, кто вчера уложил тебя спать?

      –Нет, если честно. Я вообще не помню, как добралась до кровати.

      –Я тебя принес. Потом дождался когда все уйдут, открыл дверь уборщицам и ждал, пока они наведут тут порядок.

      –О, господи, я совсем про них забыла… Даже с утра не вспомнила. Ты меня очень выручил.

      –Это же был твой день рождения, ты и не должна была помнить о таких вещах. Кстати, одна из уборщиц пыталась утащить пару бутылок шампанского, когда стала уходить.

      –Больше не буду заказывать уборку в этой компании. Это уже из ряда вон… Впрочем, сейчас мне все равно. Так кружится голова. Пойдем в гостиную, включим какое-нибудь кино, а я смогу прилечь на диван. Больше никогда пить не буду.

      –Так говорят все в момент, когда им плохо. Пить не буду, буду