Наваждение. Книга 1. Наваждение и благородство. Мария Геррер

дверям, выходящим в парк.

      Екатерина вернулась и продолжила читать, но услышав шаги, положила книгу на балюстраду и обернулась. На террасу с сигарой в руке вышел Генрих.

      Как всегда безукоризненно и элегантно одетый, со скучающим выражением лица он безучастно поприветствовал Екатерину и спросил, кивнув на сигару:

      – Не возражаете?

      – Нет, – коротко бросила девушка. Мог бы и не спрашивать, она здесь всего лишь гувернантка.

      Молодой барон выглядел усталым. На лбу у него Екатерина заметила длинную ссадину, которую тот пытался прикрыть прядями светлых волос, спадавшими на лоб и почти закрывавшими глаза цвета холодной стали.

      Генрих с наслаждением вдохнул ароматный сигарный дым и подошел к Екатерине.

      – Простите, я должен был предложить вам… – он достал из кармана серебряный портсигар, раскрыл его и протянул девушке.

      – Благодарю, я не курю, – строго ответила она. Неужели можно предположить, что девушка-гувернантка курит? Она ратует за равноправие мужчин и женщин, но причем тут сигареты? Это же просто глупо. Или это насмешка над ее жизненными принципами? Она кинула быстрый и пытливый взгляд на Генриха.

      – Правильно, вредная привычка. И мне надо бросать. – Он затушил сигару. – Что читаете? – то ли из приличия, то ли от скуки безразлично спросил молодой аристократ.

      Он меланхолично взял книгу, лежавшую на балюстраде, и с некоторым недоумением прочитал название вслух: «Практическое применение лекарственных растений в медицине».

      – Зачем вам это? – с равнодушным удивлением поинтересовался Генрих.

      – Буду поступать на курсы при Университете.

      – Зачем?

      – Странный вопрос. Вы же закончили Инженерную академию.

      – Я – мужчина, мне это нужно, я работаю. Вы не будете работать, скоро выйдите замуж, будете воспитывать детей, радовать мужа, вести хозяйство. На курсы просто потратите время и деньги. Обучение вам не по карману, – Генрих говорил все так же спокойно. Казалось, его мысли блуждали где-то далеко.

      Его замечание возмутило девушку, так же как и его тон. С таким же успехом он мог вещать стене или дереву, росшему перед верандой.

      – Позвольте мне самой решать, что мне нужно, а что нет! И не считайте мои деньги, – довольно резко ответила она.

      – Конечно-конечно, это ваше право. Просто дружеский совет.

      – Мы с вами не друзья, я всего лишь гувернантка! – продолжала горячиться девушка.

      Было видно, что происходящее стало забавлять Генриха.

      – А вы занятная особа, оказывается! – впервые улыбнулся он.

      Екатерина подняла на него темные карие глаза, полные возмущения. Если бы взгляд мог испепелять, от Генриха осталась бы горстка пепла.

      – У меня есть имя! – гневно воскликнула девушка. Все-таки она не прислуга, чтобы так с ней разговаривать.

      – Простите, Екатерина Павловна, не хотел вас обидеть, – нельзя было понять, говорит баронский сынок серьезно или с иронией. – У меня сегодня