Дровосек, или Человек, наломавший дров. Книга первая. Игорь Сотников

тебя защищать. Тогда как ты Фома, что за человек такой вреднейший, зная, что ты заслуживаешь большего, чем то, что с тобой сделал тот бандит, взял и умолчал обо всех обстоятельствах случившегося, и вместо того чтобы остановить меня, стоял и пожинал плоды своей падшей славы – даже какой-то бандит оказался проворнее и ловчее тебя, представителя закона, на которого государство столько средств, как оказывается, не вложило, а выбросило в трубу. А так тебе не помешало бы и с моей стороны добавить заслуженных тумаков. И можешь не сомневаться, я тебе добавлю, как только ты ещё дашь для этого повод. Ну а здесь Фома почувствовал, что гроза миновала – чем грозней обещания, тем меньше шансов на их осуществимость – и можно было спокойно вздохнуть.

      Ну а как только Свят более-менее успокоился, то он с этого нового спокойного начала, для начала с серьёзным видом рассматривая побитую и поникшую физиономию Фому, от души отдохнул при таком его виде. После чего сделав страшное в своей мстительности лицо, заверил Фому, что такое дело всё-таки спускать с рук нельзя и тем более кому-то ни было, и что он под личный контроль возьмёт это мстительное дело. – Да этому гаду, меньшее на что можно надеяться, так это на такую же точно рожу что у тебя! – звучно так, и главное, не совсем понятно для Фомы сказал Свят, что Фома, потрогав свой нос, в недоумении – как это всё понимать – растерялся, вопросительно глядя на Свята.

      Ну а Свят из кармана демонстративно вытаскивает пару коробок с дисками, и с радостной хитринкой в глазу подмигивает Фоме, в результате чего вызывает у Фомы ответную понимающую улыбку. После же того как понимание достигнуто, они больше здесь не задерживаются и держат свой путь к себе в участок.

      ГЛАВА 4

      Всё больше наблюдения и пища для размышлений

      – Вот и поспешили. – Нарушил молчание Свят, после долгой и тяжёлой паузы вызванной потрясением от обрушившейся, как снег на голову, трагической новости – та «карета» скорой помощи, которая вызвала с их стороны ехидную усмешку насчёт включённой сирены, как они по приходу в участок узнали, попала в жуткую аварию и, вспыхнув как спичка, выгорела дотла. И хотя обошлось без жертв, – водитель с пассажиром через лобовое стекло сумели вовремя покинуть салон автомобиля, – всё же эта новость произвела на Свята и находящегося в его кабинете Фому гнетущее впечатление. Они знали, что или будет вернее сказать, кого перевозил этот автомобиль, и от понимания того, какая судьба досталась той перевозимой в этой «карете», уже и не живой девушке, которая и после смерти не нашла покоя, их время от времени пробирал нервный мандраж. А уж от представления того, как она в автомобиле горела, и вовсе становилось жутко.

      Так что то, что кабинет Свята погрузился в гробовое молчание, где тишину нарушал лишь часовой ход настенных часов, что придавало особую трагичность моменту, – равномерный ход времени заставлял задуматься о том, о чём всё было некогда