Сене – Галка! Иван да Марья. Семён Юрьевич Ешурин

ты же обещала не драться.

      – Я обещала всего лишь не бить Жанну. Так я её даже пальцем… То есть… рукопожала слишком сильно, но потом извинилась.

      – «Извинилась» означает «извинила себя»!

      Тут Жанна Розман вступилась за недавнюю соперницу:

      – Я Машу тоже извинила. (Тренер успел подумать: «Из винила!») Она молодчина! Не стала позориться принятием ничьей, а честно сдалась!

      Вдруг юная представительница презираемой расы, за всю жизнь не слышавшая ни одного доброго слова, неожиданно разрыдалась и… бросилась на шею опешившей Жанне. Окружающие загалдели и стали комментировать. Смирнова взяла себя в руки и спросила тренера:

      – Вы меня прогОните? Да?

      – Да… И нет!

      – Так не бывает! – вполне логично возразила собеседница. – Или «да», или «нет».

      «Как говорили древние римляне, – подумал Николаев, – „тЕрциум нон дАтур“!»

      Вслух же он возразил:

      – Это в другИх кружкАх «не бывает»! … Ребята! Сейчас мы с Машей «выйдем поговорим», а потОм я вернусь.

      По пути в коридор Николаев подумал:

      «А трилогия Семёна Цвигуна называется „МЫ вернёмся“!»

      Наконец, «Иван да Марья» остались «с глазу на глаз» (как одноглазые Кутузов и Нельсон из анекдота!).

      – Маша! С одной стороны я тебя и впрямь «прогоню», то есть попрошу уйти.

      – А с другой стороны попрОсите остаться?!

      – Не «остаться», а «вернуться». Минут через десять после окончания занятий кружкА.

      – На занятиях недоругали, … – начала было Маша.

      – … и пОсле не буду ругать.