Декабрьская Серенада. Издание третье. Евгений Скоблов

уровне. Наверное, тёща хотела сказать что-нибудь такое, чтобы прервать столь долгое обоюдное молчание, но я поступил так как поступил, чем, наверное, обидел и жену и, особенно, тёщу. Я и сам неважно себя почувствовал, а что делать? Что делать, если чашка разбилась не просто на кусочки, а на такие мелкие, что склеивать не имеет смысла?

      И вот теперь сижу в Малом зале ЦДЛ на творческом вечере поэта с псевдонимом Андре Олень-Первоски. Он сейчас декламирует свои стихотворения, довольно неплохие, но, на мой взгляд, слишком громко, слишком надрывно, и настолько трагично, что, кажется, вот-вот упадет под сцену от горя. Группа поддержки (помимо родственников и друзей) – самодеятельные исполнители – чтецы и музыканты, с гитарами и роялями. Все члены каких-то творческих объединений и организаций, все заслуженные и известные в своих кругах. После авторского чтения, за клавиши присела мадам, насколько я понял, подруга Андре, она исполнила одну известную вещь из репертуара Аллы Пугачёвой, бессовестно (но не со зла) переврав мотив. Потом парнишка – студент института легкой промышленности, спел под гитару «Ласковую песнь» (собственного сочинения), очень напоминающую идеи и интонации некоторых произведений Юрия Лозы. Лица присутствующих одухотворены, они поддерживают Оленя-Перовски и его команду аплодисментами и редкими вскриками восторга. В общем-то, всё здесь в наличии: антураж, публика, творческий заряд и прочее в этом порядке, кроме, пожалуй, профессионального мастерства. Тянет, максимум, на художественную самодеятельность профтехучилища. Зря, наверное, я сюда пришел. Но так и должно было быть в такой день, ничего не поделаешь – иногда выигрываешь, иногда проигрываешь, и это, как говорят, часть игры.

      Вот кто-то крикнул «браво». По-моему, это уже слишком, ни фига там не «браво». Я незаметно набираю на телефоне функцию «памятка», и ставлю таймер на 18.07. Сейчас 17.57, это значит, что через десять минут раздастся сигнал моего телефона. Я сделаю «озабоченное» лицо, с тревогой скажу в трубку «алло», и тихонечко (но так, чтобы всем было понятно, что звонок очень срочный) выйду из зала, потом из ЦДЛ. Потом выпью кофе у «Баррикадной», выкурю сигарету и занырну в метро.

      Дочитаю Мейлера.

      ***

      Длительные наблюдения и анализ свидетельствуют о том, что дураков вокруг осталось крайне мало.

      А среди женщин – и того меньше.

      Вечер в сбербанке

      Сегодня вновь день озарился Вашей очаровательной улыбкой, милая моему сердцу, Евгения Николаевна.

      Декабрьское солнце иногда проглядывало сквозь серое покрывало близкого неба Но что это по сравнению с неожиданной встречей с Вами в коридоре у дверей конференц-зала? Хотя, сравнить, в общем, можно, потому что я почувствовал нечто большее, чем удовольствие от созерцания проблеска света в тёмной и достаточно надоевшей пасмурности.

      Мы многозначительно улыбнулись друг другу, и надеюсь, обещающе помолчали. За эту встречу я прощаю этот,