Тихоня деревенская. Надежда Нелидова

с ума сошли, Дора Ильинична! – знакомая врач округло подымала бровь. – Вы же грамотный человек, педагог! Это не просто невинные фантазии и фетишизм – это дружба маленькой девочки и взрослого мужчины! Каждый вечер слушает вместо колыбельной дебильную рекламу! Кошмар! Вы не представляете, какой опасности подвергаете… Это любой педофил на улице подойдёт и возьмёт девочку за руку… Она спросит: «Вы Никон?» И пойдёт за ним!

      Баба Дора нарисовала в воображении ужасную картину, и схватилась за сердце и за коробочку с таблетками. На улице дёргала Вичку за руку и фанатично шептала:

      – Немедленно! Немедленно! Эту гадину на плёнке, этого твоего Никона… Немедленно!

      Вичка рыдала.

      – Когда тебе плохо, – сухо сказала баба Дора, – оглядись вокруг и поищи, кому ещё хуже.

      Мама уедет надолго. Серёжа предал. Сейчас баба Дора придёт домой, сотрёт с кассеты и убьёт Никона. И жарко, невыносимо жарко и душно, как перед грозой.

      Впереди идут двое мальчишек с удочками и несут в руках завязанные пластиковые мешочки с водой. В них бултыхаются маленькие серые рыбки. Вичка видела таких в энциклопедии на картинке: это пескари. Задыхающимся в болтанке, в тёплой мутной воде, пескарям хуже, чем Вичке. Но ей от этого не легче.

      – Бабушка, не закармливайте без меня ребёнка. Даже намёка нет на талию, ужас! Вырастили ей пивное пузо – уродина, а не девочка.

      Высказавшись, мама Юля идёт спать. Она ведёт ночной обораз жизни и потом спит до четырёх часов дня, и ужасно сердится, если Вичка её нечаянно будит. Может даже бросить в неё чем под руку попадётся.

      Коробочка с бабушкиным лекарством лежит на подзеркальнике. Бабушка их глотает, сразу перестаёт кричать и становится счастливой и умиротворённой. И говорит: «Господи, какой покой!»

      Честно говоря, Вичка и раньше нажимала на пробку, и из желобка выкатывались белые мелкие таблеточки. Это Барбины пирожные. Если их лизнуть, они сладковатые.

      Вичка жмёт и жмёт пробку, набирает полную ладошку таблеток и сыплет в рот. Следующая ладошка… Она просто уснёт и превратится в спящую царевну. Придёт Никон – поцелует её, и всё изменится. Вичка проснётся не уродиной, а взрослой, красивой и тоненькой, как мама Юля.

      Мама, Жужа, баба Дора – все обступили Вичку и кричат. Их не слышно, но видно, как широко открываются рты, как у пескарей в мешочке. Какие у них тревожные лица, как они все беспокоятся и любят Вичку! Склоняются чужие тётеньки в белых халатах.

      К Вичке возвращается слух.

      – Противоядие! – страшным голосом кричит баба Дора в трубку. – Что за препарат?! Название?!… Ф-фу! – она с облегчением бросает трубку и обмякает. – Психотерапевт сказала – это плацебо! Пустышка! Сахар и мел! Что ей может грозить в худшем случае – это запор!..

      Вичка очень устала от впечатлений и засыпает. «Я очень счастлив с тобой. Я всегда рад, что бы ты ни делала… Я Никон». Последнее, что она слышит сквозь сон:

      – И она