Женькины сказки. Евгения Хамуляк

с облупившимися глазками, свалявшимися от времени волосиками и в старой оборванной одежде.

      – Какая мерзость! – кричала мадмуазель Зизи, отличавшаяся очень тонкими губами на фоне желтого цвета лица.

      – Она злее дьявола, – возмущалась пухлая мадам Додо, еле протискиваясь в дверь антикварной лавки, чтобы выйти.

      – Она несет беду, – каркала вдова Лими, находя в образе куклы черные знаки будущих несчастий.

      Правда, на эти еженедельные причитания (а тетушки и вдовы городка не забывали навещать магазин каждую неделю, следя за новинками и распродажами) мадам Фуфу лишь пожимала плечами и, вновь погружаясь в свои облачные раздумья розового оттенка, с улыбкой уносилась в мечты.

      – Как вам не обидно, мадам? – удивлялась за хозяйку соратница по кукольному делу мадмуазель Мими.

      – Фу, Мими, – отмахивалась мадам Фуфу, – если обижаться на всех зевак и бездельников, то терпения жить не хватит, и будешь молить небеса о прекращении жизненного пути в этом тленном теле, – с этими словами она отряхнула рюшки на юбке от несуществующей пыли.

      – Ох, небеса! Только не это, – взмолилась Мими, которая планировала в следующем году выйти замуж. Подготовка уже шла полным ходом, и смерть была бы сейчас ой как некстати.

      – К тому же, дорогуша, мне некуда деваться из этого городишки, вы же знаете магические оковы, сдерживающие мое существование. И если я стану на всех обижаться или кого-то недолюбливать, наш милый райок превратится в адок, – хитро улыбнулась мадам Фуфу, сверкнув глазами, из которых посыпались мелкие искорки. А потом посерьезнела. – Знаю, что над мадмуазель Зизи все посмеиваются из-за ее тонких губ и огромного самомнения, вот она и злится, что не имеет веса в обществе. А ведь это совершенно лишено правды: если бы она перестала столько думать о смешках, своих тонких губах и уязвленной гордости, то обязательно бы обратила внимание на ухаживания Виктора, сына печника.

      – Здоровяка с очень пухлыми губами, – захихикала компаньонка, выпятив нижнюю губу.

      – Да-да! Шутка природы, моя милая. Она, выдумщица, всегда нам придумает особые забавы… или капканы, – и мадам опустила глаза, вспомнив нечто личное. – У мадам Додо из-за лишнего веса проблемы с селезенкой, которая ежечасно болит, и поэтому она не может позволить себе больше ни утиного паштета, ни гусиного фуа, ни бутерброда с козьим желтым маслом… И оттого стала злее собаки.

      – И толще слона. Ай-ай-ай, – жалела бедную женщину Мими.

      – А вдова Лими мается тем, что из-за мрачного характера ее недолюбливают родственники и не приглашают на веселые праздники, где она обычно сидит, похожая на грозовую тучу.

      Мими поддакнула, вспомнив одну такую свадьбу, на которой присутствовала с кислым, как квашенная капуста, выражением лица гостья в черном.

      – Зато как красиво поет мадмуазель Зизи, особенно на своих именинах, когда