За гранью добра и зла. Том 1. Шут и Некромантка. Владимир Батаев

Хотя нужно ещё и других игроков убедить, что такой расклад имеет право на существование.

      «Монгол» тут же выкупил у меня свой проигранный нож за одну серебряную монету. А вот у Расла денег не оставалось.

      – Я рад, что мой нож в хороших руках, – с усмешкой сказал он, хлопнув меня по плечу перед уходом.

      Похоже, моя мысль поставить на кон ножи была удачной. Как воины уважительно относятся к своим мечам, так и убийцы – к своему оружию, хотя наверняка всё же частенько оставляют метательные ножи в трупах.

      Остаток ночи мы втроём резались в кости, но уже на медь, а не на серебро, как в картах, больше из чистого азарта. Мне снова не везло, и я почти всё время продувал, но в итоге весь проигрыш в кости вышел меньше, чем принесла одна карточная победа, я за ночь пропил столько же.

      В комнату я вернулся с рассветом, на сей раз умудрившись пройти тихо и не разбудить Мирэ. Подавив желание устроиться рядом с ней на кровати, я уселся в кресло, прислонив мечи рядом. Я достаточно выпил, чтобы отключиться даже в сидячем положении, что моментально и сделал.

      Глава 7. В прогрессоры негодны

      Когда я проснулся, солнце стояло в зените. Проспал я не очень долго, но чувствовал себя вполне отдохнувшим и бодрым. Обед – или в моём случае завтрак – стоял на столике рядом и даже не успел ещё остыть. Значит, Мирэ где-то неподалёку, скорее всего, спустилась вниз, в общий зал. Днём это вполне безопасно, подозрительные личности в такое время по кабакам не шляются.

      Я совсем забыл, что на запястье у меня пристёгнут метательный нож и, когда потянулся за кувшином, повернул руку так, что сработал механизм пружинных ножен. Перехватить оружие за рукоять я не успел, пришлось ловить его за лезвие – зато кувшин спас. Благо на подносе помимо еды обнаружилась и какая-то тряпка, которая, наверное, должна была изображать салфетку – видать, кабатчик решил обслуживать меня по высшему разряду, – а мне пригодилась в качестве бинта. Для начала я стёр кровь, чтобы взглянуть, сильно ли порезался… и тупо уставился на совершенно не повреждённую ладонь.

      Когда Мирэ зашла в комнату, то так и обомлела на пороге от увиденного.

      – Ты что это, решил заняться членовредительством? – осведомилась она, наблюдая, как я в очередной раз провожу лезвием ножа по плечу.

      – Нет, я режу только выше пояса, – усмехнулся в ответ я, стирая кровь с уже вновь не повреждённой кожи.

      – Мазохист.

      – И опять ты не права. Мазохисты наслаждаются болью, а я боль почти не чувствую. Просто проверяю новые возможности организма. – Я указал на тонкий бледный шрам на предплечье: – До кости прорезал, а уже почти ни следа. Правда, с ампутациями я предпочёл не экспериментировать – вдруг не отрастёт, а просто зарубцуется.

      – А лоботомию ты себе заодно не провёл? – съязвила девушка.

      – Я достаточно умён, чтобы совершать глупости, оставаясь при этом в рамках разумного, – хмыкнул я. – Просто нужно же было проверить скорость заживления ран, количество потери крови, да