Излом. Книга вторая. Времена похуже. От Кабула до Ванкувера. Николай Яковлевич Удовиченко

ноябрьские праздники на озере ингуши убили Юру Тарасова и тяжело ранили Жорика Хугаева.

      – Ничего себе, как это?

      – Хадизат пишет, что они седьмого ноября пошли в лес, туда, куда мы зимой на лыжах ходили. С Мариной они отошли от группы и увидели людей с автоматами. Люди говорили по-ингушски. А когда пришли домой, то им родители рассказали, что свершилась такая беда. Хадизат и Марина все рассказали прибывшей оперативной группе. И убийц накрыли. Где ты думаешь?

      – Где?

      – На нашей будке у перевала. Там между убийцами и оперативниками был настоящий бой. Одного из ингушей убили, трое тогда сдались. Слегка ранили оперативника. Иван Тарасов, брат Юры, поклялся, что отомстит убийцам даже в тюрьме. А ты же его знаешь, он слов на ветер не бросает.

      – Ничего себе! Ну дела! Да причем здесь ингуши, это просто какие то бандиты. Вон наши ингуши – Башир ранен, сейчас в Душанбе, Идрис воюет вместе с нами. Нам с ними делить нечего. А Юру Тарасова очень жалко. Хороший парень был. Да лучше бы он здесь погиб, хоть какое то оправдание перед людьми было бы.

      – Родители тоже пишут, что напряжение между ингушами и нашими, в Пригородном районе особенно, все больше нарастает. Даже сами ингуши говорят, что их подбивают какие то люди на то, чтобы отобрать у Осетии Пригородный район.

      – Дурдом в действии. Кому это нужно? Живем же все вместе в Пригородном районе – ингуши, казаки, осетины, армяне, грузины, греки, ведь все это условности, кому принадлежит эта земля. Не мешаем же друг другу.

      – Не мешаем. Чего нам делить? Все заняты трудом, все заняты семьями, жизнью.

      – Война не только здесь, оказывается война может быть и у нас. Значит кому то это нужно.

      – Хадизат пишет, что они хотели на ноябрьские с Мариной пойти в будку с ночевкой, родители не пустили. Если бы они пошли, то там бы попали в руки этих убийц. И неизвестно, чем бы все кончилось.

      – Да, дела! – покачал Батрадз опущенной головой, потом поднял голову, – А что ты думаешь про предстоящую операцию?

      – А ничего не думаю. Если начнется, то придется воевать, никуда не денешься. А если честно сказать, то не хочется. Душманов можно понять, они за свою землю воюют, а за что мы воюем? И ведь гибнут наши парни, посмотри, только с момента нашего прибытия сюда скольких нет. Славика Карасева убили, Кашинова убили, Толика Соколова убили, Зульфикара Джураева убили, Марата Баржанова убили, Сунага Масимова убили. А им то было по двадцать лет, они что, жить не хотели? А сколько раненых?

      – Прекращать нужно эту войну и уходить отсюда. Что мы здесь забыли.

      – В Союзе, наконец, поняли, что отсюда нужно уходить. Горбачев пообещал, что рассмотрит этот вопрос.

      – Скорее бы.

      Баян поднял голову, встал, потянулся.

      – Ну и разъелся ты, Баян, шерсть на тебе прямо лоснится.

      – А чего ему? Спит да ест, ест да спит. Но службу хорошо правит.

      Баян зевнул и направился к выходу. Где то далеко раздался орудийный выстрел, спустя немного докатился звук разорвавшегося снаряда, тоже