Эксперимент. Предчувствие надежды. Ольга Скворцова

за чистотой ее комнаты. Скучает? Тоскует? Ольга поняла, что никогда не задумывалась над тем, как живет ее мать. Одна. Как ей, наверное, одиноко.

      В комнате ничего не изменилось. Те же шторы, цвета темного шоколада, когда-то покупали их вместе с мамой. Те же стены, обклеенные светлыми кремовыми обоями. Письменный стол у окна с выдвижными ящиками, содержимое которых Ольга успела забыть. Вот только цветы на подоконнике другие. Или те же? Может, просто выросли и их не узнать? На стене, напротив кровати, висит фотография Оли. Тогда ей было четырнадцать или пятнадцать лет, как Вике сейчас. И волосы у Ольги были еще длинными, заплетенными в тугую косу, и фигура стройная, не то, что теперь. Хотя… не так уж Ольга и располнела, ну прибавила немного в бедрах, да и живот стал заметней в облегающих платьях. Но в целом, фигура выглядела привлекательно. А вот взгляд совсем не изменился, остался таким же серьезным, внимательным, немного тяжелым, папа называл его цепким.

      Окончательно проснувшись, Ольга привела себя в порядок и, наслаждаясь пребыванием в родных стенах, медленно прошла по коридору второго этажа, подавив желание заглянуть в комнату Вики, спустилась на первый этаж. Войдя в кухню, увидела маму, сидящую за столом с книгой. Нежная и немного грустная улыбка коснулась губ молодой женщины. «Как же хрупки наши тела, – подумала она, – но мама, хоть и состарилась, все та же. Никто не знает, сколько нам отпущено пожить, поэтому нужно наслаждаться каждым мгновением, проведенным с дорогими людьми»

      – Привет, мамуль.

      – Привет, ты что так рано? – улыбнулась мама.

      Ольга села за стол, напротив матери, подперев ладонью щеку.

      – Уснешь тут…

      Наталья Ивановна отложила книгу в сторону, погладила дочку по руке, лежащей на столе.

      – Ну, что у вас с Игорем произошло? Почему не хочешь рассказать?

      Нежный сочувствующий взгляд мамы уговорил Ольгу поделиться неприятностями:

      – Он влюбился в свою пациентку. Месяца два назад прооперировал двадцатилетнюю девушку, проблемы с сердцем у нее были, кажется, кардиостимулятор ставил… – Ольга закрыла глаза, положила ладонь на лоб. – Я-то в детском отделении работаю, наши корпусы друг от друга далеко расположены, поэтому с Игорем почти не пересекаюсь. Но слухи до меня дошли. Я сначала не верила, конечно, но потом… в общем, он сам мне все рассказал вчера.

      – Он попросил тебя уехать?

      – Нет, – Оля заплакала, – я сама приняла такое решение. Не хочу видеть это все.

      Наталья Ивановна достала пачку бумажных салфеток, открыла упаковку, протянула дочери.

      – Спасибо.

      Ольга вытерла слезы, помолчала немного, потом продолжила:

      – Я собрала вещи, точнее, покидала в чемоданы самое необходимое. Вика со мной поехала. Как я ее там оставлю? Вдруг приведет свою возлюбленную? – горькая усмешка неприятно исказила лицо женщины.

      – И что, Игорь так легко вас отпустил?

      – Да. Просто стоял и смотрел, как я мечусь по дому и собираю вещи. Даже не извинился,