Русский Моцартеум. Геннадий Смолин

пятисекундного затишья послышался вздох, и наконец Сансаныч выдал мне карт-бланш:

      – Действуй! – Потом, чуть поколебавшись, добавил: – С главной персоной все в порядке.

      – Вот это хорошее известие, – кивнул я.

      – Ладно, расскажи ему все, как есть, про эту мутную историю. У него наверняка будут свои резоны, поскольку по поводу этой политпары он в курсе. Только на твой страх и риск – и тут же на дно. Как договаривались. Будь осторожен, Влад. Звони, когда можешь. – Чуть помолчав, он добавил: – Что касается дисциплины…

      – Шеф?

      – Все будет зависеть от того, кто из нас окажется более чем прав, Влад. – Сансаныч аккуратно откашлялся. – Я имею в виду здравый смысл.

      – Понятно, шеф.

      Я прошел дальше по улице и, отыскав другой телефон, позвонил на загородную дачу Маркусу. Набирая номер, я почему-то думал, что трубку возьмет не Анастасия, а хозяин. Так и получилось. Маркус отозвался знакомым низким голосом.

      – Позовите, пожалуйста, герра Вальдека.

      – Вы ошиблись, здесь проживает Вольф.

      – Извините, но я вчера звонил в 17.00 и разговаривал с ним, – упорствовал я согласно легенде.

      – Извините, но меня вчера в 17.00 не было дома.

      – Тогда простите, значит, я ошибся.

      Итак, рандеву должно состояться завтра в 17.00, а место встречи – ресторан отеля «Адлон Кемпински»[34], что расположен на Парижской площади[35] недалеко от знаменитой улицы Унтер-ден-Линден.

      На другой день за пару часов до встречи я проехал до вокзала ZOO, а оттуда на автобусе № 100 дал круг по исторической части Берлина и, спустившись в метро, добрался до Бранденбургских ворот и пошел пешком. Но уже как Вольфганг Риттер, в тонированных очках и с взлохмаченной прической.

      Вот и ресторан «Адлон Кемпински».

      Выбрав столик в углу, я развернул газету и стал ждать.

      Наконец появился Маркус, кивнул мне и сел напротив.

      Решили отобедать, чтобы было время поговорить.

      – Что будем пить, шнапс или мартини? – поинтересовался я.

      – Пожалуй, только пиво и соленых орешков, – сказал Маркус.

      Пока официант занимался сервировкой стола, мы напряженно молчали.

      – Что-нибудь неприятное? – спросил Вольф, не поднимая головы.

      – Более чем. Наши друзья из Бонна совсем плохи. Родня еще не оповещена, но это может случиться со дня на день. Дата, как сами понимаете, никому неизвестна. С врачами ничего не понятно, полная неизвестность. В случае вскрытия будут кивать на того, кто ближе всех, так что имейте это в виду.

      – Я ожидал, что нечто подобное произойдет, – сказал Маркус задумчиво. – Они должны были выступить с разоблачительным заявлением в СМИ о том, что со складов ЗГВ пропали особо охраняемые изделия – мини-бомбы из плутония. В количестве пяти штук.

      – А-а, – вспомнил я. – Ядерные ранцы.

      – Вот именно. Но самое неприятное в том, что эти изделия попали в руки радикальных групп. Данные эти предварительные, оперативно поступившие из спецслужб. Возможно, на каком-то

34

Hotel «Adlon Kempinski».

35

Pariser Platz.