Самиздат в СССР. Тексты и судьбы. Ю. А. Русина

свободомыслия в закрытом обществе[10]. Так, например, Владимир Буковский в своих воспоминаниях определяет этот термин лаконично и очень образно: «Сам сочиняю, сам редактирую, сам цензурирую, сам издаю, сам распространяю и отсиживаю за него»[11]. Буковский называет самиздат явлением культуры и его начало связывает со стихами запрещенных, забытых и репрессированных поэтов, которые цензура не позволяла увидеть в открытой печати. При этом известный диссидент отмечает роль пишущей машинки, заменившей печатный станок и породившей новую форму публикации текстов, предлагая даже поставить ей памятник, наряду с монументами политическому анекдоту и гитаре[12].

      Значение пишущей машинки отмечает и Александр Даниэль: «Принципиальной разницы между самиздатом пушкинской и хрущевской эпохи нет, хотя распространение запрещенной литературы в списках смогло стать значимым общественным явлением лишь с вхождением в быт пишущих машинок»[13]. Обычная закладка в такую машинку марки «Москва» или «Эрика» – четыре-пять листов через копировальную бумагу («копирку»). Именно таким путем создавал свой самодеятельный журнал Рой Медведев. Он ежемесячно с 1964 по 1971 гг. готовил подборки различных документов, которые позже были опубликованы Фондом им. Герцена в Амстердаме под названием «Политический дневник». Как пишет в своей книге Л. Алексеева, выпуски «Дневника» Р. Медведев печатал сам в пяти экземплярах, а читателями их было человек 40 знакомых историка. Поставщиками материала для «Политического дневника» также выступали друзья Медведева, среди них – Евгений Фролов, ответственный работник журнала «Коммунист», имеющий доступ к неопубликованным партийным документам. На страницах «Политического дневника» Р. Медведев размышлял об ответственности за преступления периода культа личности И. В. Сталина, анализировал культ Н. С. Хрущева, рассматривал события в Чехословакии, национальный вопрос в СССР, историю внутрипартийной борьбы 1920-х гг., рецензировал работы А. Автарханова, П. Капицы и др.[14]

      Об этом явлении – стихи Александра Галича «Мы не хуже Горация»[15], написанные в 1966 г. и ставшие песней:

      Вы такие нестерпимо ражие

      И такие, в сущности, примерные.

      Всё томят вас бури вернисажные,

      Всё шатают паводки премьерные.

      Ходите, тишайшие, в неистовых,

      Феями цензурными заняньканы!

      Ну а если – ни премьер, ни выставок?

      Десять метров комната в Останкино,

      Где улыбкой стражники-наставники

      Не сияют благостно и святочно,

      Но стоит картина на подрамнике, —

      Вот и всё!

      А этого достаточно.

      Есть – стоит картина на подрамнике,

      Этого достаточно!

             Осудив и совесть и бесстрашие

             (Вроде не заложишь и не купишь их),

             Ах, как вы присутствуете, ражие,

             По карманам рассовавши кукиши!

             Что

10

Даниэль А. История самиздата // Госбезопасность и литература на опыте России и Германии. М., 1994. С. 95.

11

Буковский В. К. И возвращается ветер… М., 1990. С. 109.

12

Там же. С. 108.

13

Даниэль А. История самиздата. С. 104.

14

Алексеева Л. История инакомыслия в СССР. Новейший период. Вермонт, 1984. С. 301–302.

15

Галич А. А. Облака плывут, облака. Песни и стихотворения. М., 1999. С. 148–150.