Солдат. Василий Леонидович Русин

к Солдату, как белая моль на мех. Десятки ледяных рук трогали его тело, забирая последнее тепло. Мяли и резали ногу. Из-за нее он и попал в это богом забытое место. Три дня прошло с того сна, где он, сломав ее, полз к спасительной белизне снега. Через три дня у него начался жар и появилась слабость, а нога распухла до ужасающих размеров и стала стремительно покрываться бурыми пятнами.

      Лекари резали ее, он кричал, взывая к их милосердию. Но они лишь крепче привязывали его руки и ноги к столу и кромсали, скребли по кости своими пальцами.

      Порой солдат погружался в спасительное небытие. Но, открыв глаза, вновь кричал от боли. Всё новые белые призраки подходили к нему. Старые же, перепачканные кровью с ног до головы, похожие на сытых комаров, тяжелой поступью уходили. Новые тянули жилы из его ноги, и резали, резали.

      Он выгнулся, и ремень впился в шею. Мгновения было достаточно, чтобы рассмотреть всю их «работу».

      В его ноге от колена до ступни зиял разрез, растянутый чудовищными зажимами. Белые призраки тонкими лезвиями впивались в мягкую плоть. Вынимали из его ноги ужасающе длинные, казалось, жившие своей жизнью ленты.

      Но всякое сердце в своё время устает биться, всякий разум устает смирять боль и забывается в спасительной темноте. Так и разум Солдата, подкошенный болезнью, просто уснул, погасив темнотой раскаты боли и чудовищный жар. Все вокруг сошло на нет, даже чувство, что в голове, раздвигая извилины, ползают в надежде выбраться на свет божий огромные черви.