Скверна. Камни Митуту. Книга вторая. Сергей Малицкий

еще и при первом выстреле. Снова раздался торжествующий гогот, один из свеев, ставший обладателем трофея, выдернул тяжелую стрелу из своего щита, заорал что-то, размахивая ею, заставив замереть и Моллиса, и Шиару, и Игниса, и Шупу, и всех, кто молил о спасении с палубы «Белого». Затем с размаха воткнул ее в палубу у своих ног.

      – А теперь смотрите, – захихикала Бетула.

      Ничего не происходило. Вот уже до корабля свеев осталось двести шагов, сто, еще меньше. Вот уже стали различимы не только рожи разбойников, но и рисунки на кованых застежках их жилетов. Вот уже и воткнутую стрелу в палубу кто-то сбил и затоптал, когда вдруг расстояние между «Белым» и свеями перестало сокращаться. Все так же вздымалась сотня весел, все так же прыгали на палубе свеи, но их корабль не приближался. А потом и стал отдаляться. А когда до него стали все те же триста шагов и вопли радости разбойников сменились воплями недоумения и злобы, ворожба проявилась. Затрещал, отстреливая сучья и ветви, срывая медную обшивку, нос корабля. Оделись листвой весла. Закудрявились густыми кронами мачты. Начал подниматься на палубе кустарник. И сквозь теперь уже испуганные, исполненные ужаса крики свеев над морем пополз пряный аромат.

      – Миртия? – удивился, втягивая ноздрями запах, Шиару. – Разве стрелы бывают из миртии?

      – Нет, – улыбнулась Бетула. – Твоя стрела была из клена. Но я люблю миртию. Запах ее освежает. Ну что, капитан? Ты все еще считаешь, что я зла? Со свеями ничего не произошло, не считать же за ущерб, если кто-то из них облегчился прямо в штаны? Хотя в бурю им придется нелегко. Боюсь…

      – В бурю? – словно избавился от оцепенения Моллис и заорал что было сил: – Всем, кроме гребцов, наверх! Все крепить! Бочки в трюм! Все дыры задраить! Быстро!

      – И чего это он? – удивилась Бетула. – Буря же только послезавтра?

      Глава шестая. Ути

      – Он должен жить, – повторила Ути, когда Слагсмал уже лежал на столе и Фламма осторожно снимала с его тела повязки. Над столом висело с полдюжины светильников, пологи шатра были закинуты у двух его входов, на которые спешно водрузили сетки. Вода булькала в котле, все нужное лежало на соседнем столе под такими же светильниками. И десяток помощниц, включая и тех, к прелестям которых воины Слагсмала прикладывались время от времени, стояли за спиной Фламмы и Алиуса. Точно так же, как за спиной Ути замер вытиравший со лба пот Вермис и вытянулись с десяток стражников-вентов, готовых снести головы и Алиусу, и Фламме, и даже Вермису по одному движению брови Ути. Но тот, возможная гибель которого словно поставила его названую или настоящую сестру на край пропасти, лежал так же неподвижно, как лежали все тяжелораненые, которых приносили из-под стен Шуманзы и которых Фламма и Алиус спасали так же, как если бы они не были разбойниками и убийцами, а были бы их защитниками.

      – Он должен жить, – повторила Ути, и Фламма вдруг услышала в ее голосе не только ненависть к тем, кто посягнул на жизнь ее брата, но и слезы, которые она пока что замещала