Миллениалы. В. В. Радаев

многими, как и то, что его роль резко возрастает в периоды глубоких изменений. Ирония состоит в том, что то, что мешает историкам осознать это явление на уровне моделей (т. е. “включить в теории”), – это их высокая историчность» [Шанин, 2005, с. 38].

      Возраст является исходной, но не достаточной характеристикой поколения в социологическом смысле. Если мы хотим рассматривать поколения не как сугубо статистические, а как социальные группы, мы должны дополнить демографический подход историко-культурным, где под поколением понимается не просто возрастная когорта (например, люди, родившиеся в 1986–1990 или в 1991–1995 гг.), но в первую очередь группа людей, совместно переживших какие-то важные исторические события и в силу этого демонстрирующих общность восприятий и практик поведения [Семенова, 2003]. Когортный же анализ при этом сохраняет свое значение, но используется для более детального и дифференцированного анализа социальной динамики, подразумевая, что каждое поколение может включать несколько возрастных когорт [Ибрагимова, 2014; Науэн, 2006].

      Социологический анализ проблемы поколений, как правило, начинается со ссылок на классический текст «Проблема поколений» К. Мангейма, который считал, что феномен поколений представляет собой один из основных генетических факторов динамики исторического развития. В исходной точке «поколение» как социальный феномен представляет собой «особый тип тождественности местонахождения», определяемый единством возраста. Но, по мнению Мангейма, поколение определяется не проживанием в одном хронологическом периоде как таковом, а проживанием одних и тех же событий, которые существенным образом влияют на жизнь человека.

      «В детском, юношеском и пожилом возрасте люди испытывают одни и те же господствующие влияния, вызванные преобладающими условиями интеллектуальной, социальной и политической жизни. Они – современники, они составляют одно поколение и именно поэтому подвержены общим влияниям. Эта мысль, согласно которой, с точки зрения истории идей, быть современниками – значит подвергаться одинаковым влияниям, а не просто проживать в том же хронологическом периоде, переводит дискуссию из плоскости, в которой существует угроза ее вырождения в своего рода арифметический мистицизм, в плоскость представления о внутреннем времени, доступном для интуитивного понимания <…>. Одновременность приобретает социологическую значимость только тогда, когда подразумевает участие в одних и тех же исторических и социальных событиях» [Мангейм, 2000, с. 15].

      Сопереживание этих событий приводит к тому, что Мангейм определяет как «усвоение формообразующих принципов интерпретации новых впечатлений и событий, отвечающих предустановленному группой шаблону» [Мангейм, 2000, с. 40]. Заметим попутно, что по сути это близко понятию «габитуса» П. Бурдье [1998].

      С определенными упрощениями исходная теоретическая схема, построенная на подходе Мангейма, может быть представлена в следующем виде. Поколение, принадлежащее к одной возрастной группе, в один и тот же исторический