На перекрёстках вселенной. Николай Иванович Липницкий

пропаганда! Наглый, великодержавный шовинизм и геноцид! – раздался голос гаденького.

      А у него не только внешность отталкивающая. Один голос чего стоит. Тихий, вкрадчивый, словно гадюка, заползающая ночью к тебе в ботинок, чтобы ты, сунув туда ногу при команде подъём, получил смертельный укус.

      – Почему, только за то, что у них другой цвет кожи, вы должны подвергнуть их тотальному истреблению?

      – Я так не говорил! – взвился крупнолицый. – Я не против их цвета кожи! Я против их захватнической политики!

      – Тогда потрудитесь не применять в отношении их оскорбительное название «Гоблины»! У этой расы есть имя. Ноохчув! Конфедерация проявляет жесточайший шовинизм и геноцид по отношению к ним. Когда-нибудь наши потомки покроют нас позором. Бедные ноохчув и так пострадали от тех условий, в которых была вынуждена развиваться их цивилизация. Вы посмотрите, как изуродованы их тела! И, в тот момент, когда они, наконец, нашли те миры, которые более подходят для жизни человека, мы начинаем их уничтожать!

      – Что вы предлагаете? – заинтересованно спросил ведущий.

      – Я предлагаю сесть с ними за стол переговоров. Мы можем обсудить с ними условия заключения мира, уступить им парочку звёздных систем и помочь с обустройством на новом месте.

      – Но они вообще не идут на переговоры! – взвыл крупнолицый. – Я уже не говорю о том, что они первые развязали эту войну!

      – Это говорит о том, что мы сами не очень-то хотим мирного разрешения этого конфликта. Если бы хотели, давно бы договорились о перемирии и переговорах.

      – Я больше не могу смотреть этот бред, – взмолился Саня.

      Только сейчас он заметил, что сжал кулаки так, что ногти впились в ладони. В висках молоточками стучала кровь, а на лбу выступила испарина.

      – Тогда, пошли, прогуляемся, – засмеялась девушка. – Бот не может выключить эту программу, но мы вольны уйти. Если останемся тут, будем вынуждены смотреть на эту клоунаду ещё полтора часа.

      Они шли по бульвару, любуясь огоньками дронов, носившихся над головами. Немного поодаль проходила трасса флаеров, необычайно оживлённая, несмотря на позднее время.Незнакомка говорила о молодёжных тусовках, о передачах и фильмах по головизору, о мнемофильмах последних выпусков и о любимых актёрах, а он молчал. Сашке нравилось просто молчать и слушать, любуясь чертами её лица, её фигурой, такой соблазнительной и такой недоступной. Как-то так получилось, что она сумела поставить тонкий, едва ощутимый, но всё же барьер, между общением и близостью, позволяя только любоваться и наслаждаться тем, что она рядом. Не более.

      – А давай улетим на побережье, – вдруг предложила она, игриво наклонив голову и глядя на него с некоторым вызовом.

      Оно и понятно. Решила смутить его, выбить из колеи и посмотреть, как он будет выпутываться из такой щекотливой ситуации. Естественно. Откуда у солдата деньги на флаер? Да ещё и не просто по городу, а на побережье. Тут городской не подойдёт. Нужно заказывать более скоростной, рассчитанный