Лили Марлен. Пьесы для чтения. Константин Маркович Поповский

Кто? Эта? (Смотрит на Эвридику, которая, поднявшись по лестнице, исчезает в своей комнате). Никак.

      Отец: Да, вы что! Видали, какая походка?

      Орфей: Видал. Вихляю, как умею.

      Отец: А фигура?

      Орфей: Трясу, чем могу.

      Отец: Шутите, господин солдат… А улыбка? Видели, какая у нее улыбка?.. Когда мне было столько лет, сколько вам, я готов был за одну такую улыбку отдать полжизни. За одну только улыбку, разрази меня гром!

      Орфей (равнодушно): Простите мсье, но когда мне будет столько же лет, сколько сейчас вам, то я, наверное, буду говорить то же самое.

      Отец (посмеиваясь и грозя Орфею пальцем): О, господин солдат, господин солдат… (Услышав звук открываемой двери, быстро прикладывает к губам палец). Тш-ш-ш…

      Короткая пауза, в продолжение которой на пороге своей комнаты появляется Профессор, который какое-то время молча смотрит на Орфея. Отец быстро скрывается за буфетной стойкой.

      Профессор (хмуро): Хотите остановиться у нас?

      Орфей: Да, мсье. Простите за позднее вторжение, мсье.

      Профессор: Ничего… Присядьте, я сейчас подойду. (Скрывается за дверью).

      Орфей садится около стола. Короткая пауза.

      Отец (выкатываясь из-за стойки, но, не рискуя двигаться дальше; готов в любое мгновение скрыться; негромко): Надолго к нам?

      Орфей: Нет.

      Отец: С фронта?

      Орфей: Да.

      Отец: И как оно там?

      Орфей (сухо): Обыкновенно.

      Отец: Обыкновенно… Как вы хорошо это сказали… Обыкновенно. (Оживляясь). Знаете, пожалуй, я назову так свою следующую статью. Это может иметь успех. Обыкновенные парни в касках и с оружием в руках совершают обыкновенные подвиги во имя своего необыкновенного отечества. (Посмеиваясь). Неплохо, мне кажется…

      Орфей: Вы писатель?

      Отец: Ну, что вы, я – литератор. Сотрудничаю с «Правительственным вестником». Пишу, главным образом, передовицы… Довольно-таки ответственное дело, если говорить серьезно, господин солдат… А знаете почему?

      Орфей: Нет.

      Отец: Потому что передовицы читают все без исключения. Человек открывает газету и первым делом смотрит на первую полосу. А это значит, что тут ни в коем случае нельзя ошибиться.

      Орфей: Чепуха.

      Отец: Что?

      Орфей: Не знаю, как здесь, но у нас обычно все начинают читать газету с последней страницы. Там, где печатают брачные объявления и сообщения о наградах.

      Отец (разочарованно): Неужели с последней?

      На сцене появляется Профессор. В его руках – книга для записи гостей.

      (Приложив палец к губам). Тш-ш… (Вновь бесшумно скрывается за стойкой).

      В продолжение последующего разговора, на сцене появляются Правила, Отец и Вергилий. Последний спускается с балкона и садится на нижнюю ступеньку лестницы.

      Профессор (подойдя к столу): Так. (Садится напротив Орфея и раскрывает книгу). Значит, хотите у нас остановиться? (Надевает очки). Надолго?

      Орфей: