На любителя. Наталья Кравченко

подымились, а кое-где даже печки в домах топили, хотя по ночам уже не было заморозков. Мычали негромко коровы. Хозяева вывалили на огороды полить то, что уже высажено. Мать тоже поливала на огороде уже хорошо взошедший редис, лук, прорезавшуюся морковку и только высаженные в парники огурцы.

      Данила, заходя во двор, увидел только еще в конце улицы их корову Марту.

      –Ну-ка, Данька! – крикнула мать с огорода. – Иди-ка полей, а я Марту пригоню. Вон она, стерва, плетется!

      Данька поспешил в огород, а мать отправилась на улицу, пригнать корову, которая останавливалась у каждого кусточка пощипать зелени.

      Марта – хорошая корова. Здоровая, хотя и не мясная, но молоко дает хорошее, жирное, и сливки у нее хорошие и вкусные. Еще глаза у нее добрые, дыхания теплое. Данила любит Марту.

      Данила расторопно и быстро стал поливать грядки, ловко вышагивая между грядками и удерживая одной рукой лейку.

      Мать загнала в стайку корову, подоила ее, и когда Данила шел с огорода, полив все и закрыв парники, мать в доме уже разливала молоко по двухлитровым банкам, на продажу. Молоко для дома стояло в трехлитровой банке.

      –Сейчас ужинать будем, – сказала мать. – Тети Светы еще не видать?

      –Нет. Да придет.

      –Да чтоб к ужину не пришла, а то весь чай выпьет опять, – усмехнулась мать.

      Пока готовились, Данила мыл руки, и мать разогревала обед, во дворе залаял пес, раздались шаги, зашла соседка тетя Света, за молоком, хотя у нее самой была корова, но доилась она плохо.

      –Здорово, соседка, – сказала тетя Света.

      –Здравствуй, – ответила мать.

      –Ну чего? Картошку, смотрю, перебирали, – тетя Света садиться не стала, давая понять, что ненадолго зашла.

      –Да уж, пора бы, Лешка завтра придет, вскопает, – ответила мать.

      –Завтра-то? – переспросила тетя Света. – А чего, он торопится сильно? А то бы хорошо, мы бы наняли с Володей-то.

      –Как он с операции-то? – поинтересовалась мать.

      –Да ничего. Ходит потихоньку, – ответила тетя Света, принимая банки с молоком и отдавая другую банку, где на дне лежала горстка конфеток. – Ладно уж, спасибо за молочко.

      –Не за что. Зачем конфеты-то таскаешь? Ладно тебе! – смутилась мать.

      –Пускай, ребенок, ест, пока маленький, – сказала тетя Света, поспешно выходя.

      Мать высыпала конфеты в тарелочку, Данила после ухода тети Светы сбегал и прикрыл крепко калитку и сел с матерью ужинать.

      По улице прогудели мотоциклы и слышен был гомон молодежи, шатавшейся без дела по улице целыми вечерами, как только теплело на улице.

      Данила, может, тоже бы погулял, но отец пил, и Данила не хотел где-нибудь встретиться с ним на улице, а то ведь он пристанет, увяжется, а Данила не любит этого, устал.

      В мае темнеет около восьми или девяти, но неожиданно резко, как будто с неба спускается невидимый глазу занавес.

      Данила, поужинав, вышел из-за стола и с удивлением заметил в окне уже густые сумерки.

      –Уже потемнело, – промолвил Данила, помогая матери вытирать посуду.

      –Лето