Сборник рассказов. Владислав Сергеевич Мирошниченко

будет хорошо.

      Витя

      Меня затрясло от всего увиденного. Казало, что это я побывал на больничной койке и под колесами автомобиля.

      – Мальчик, с тобой все нормально? – обеспокоенно спросил мужчина и протянул ко мне руку. Побежал я раньше, чем осознал, что делаю. Ужас и боль настолько глубоко проникли в разум, что я хотел быть как можно дальше от ее источника. Остановился, только, когда добежал до своей улицы. Сердце колотилось, дыхание перехватывало, а мир перед глазами слегка подрагивал. Прислонившись к ближайшему забору, я попытался хоть как-то прийти в норму. Было жуткое желание все рассказать родителям, но спустя пару минут я просто отказался от этой мысли. Рассудив, что они все равно мне не поверят, а доказательств нет, да и вряд ли появятся.

      Книги, которые мне нравились, описывали подобные случаи, но там «сила» давалась человеку для чего-то. Оставалось только понять, зачем мне это все? В том, что эта «способность» появилась у меня не просто так, сомнениям не подлежало. Книги основательно повлияли на мое мировоззрение, а фильмы и игры только укрепили его.

      – С тобой все в порядке? – заботливо поинтересовалась мама за ужином. Отец был «на сутках», поэтому ужинали мы вдвоем.

      – Все хорошо. В школе много задали, и книга закончилась, – соврал я. Такая ложь являлась универсальной, потому что настроение у меня портилось каждый раз, как очередная интересная книга подходила к концу.

      – Ты совсем погряз в своем вымышленном мире, – без упрека заявила мама. В этот момент очень захотелось рассказать ей правду, но я сдержался. Дальше разговор свернул в более безопасное русло.

      Учебные недели пролетали незаметно. Немного поэкспериментировав со своими «способностями» я смог выяснить, что могу просматривать любые промежутки из жизни людей. Вот только минус тоже обнаружился, да еще и не один. Во-первых, мне не удавалось коснуться кого-либо, что бы ни увидеть хотя бы кусочек из его жизни. Во-вторых, эмоции я чувствовал в полном объеме. В-третьих, чем больше я лез в чужое сознание, тем труднее становилось отличить свои воспоминания от чужих. Последнее создавало больше всего проблем. За этим всем учеба отошла на задний план. Теперь я стабильно таскал домой двойки и получал нагоняй от родителей. Нина Васильевна, которая являлась нашим классным руководителем, принялась бить тревогу и вызывать родителей в школу, но даже это не дало должного эффекта.

      – Когда ты, наконец, возьмешься за ум?! – громко возмущался отец. Я лишь сидел с виноватым лицом и отчаянно пытался понять, за что же меня ругают.

      Если это из-за разбитой антикварной пепельницы, то она разбилась еще на прошлой неделе. Может из-за постриженного кота, хотя вряд ли, у мамы аллергия на шерсть. Значит из-за очередной двойки. Вот только когда я ее получил и за что? Мои вопросы так и остались без ответов.

      – Ты все понял?! – выдал отец дежурную фразу, которая означала конец нравоучений. Я усиленно закивал, подождал пару секунд и отправился в свою