Волчий бег. Часть 2. Александр Шевченко

борьбе.

      Глупышка-жизнь такое захотела.

      Спасибо ей за эту благодать,

      за эту боль, за тишину и скуку.

      Я так спешил свою любовь раздать

      и получил еще одну разлуку.

      ***

      Ну, повей же, повей, ветерок,

      из далекой родной стороны.

      И бродяжьей тоскою дорог,

      отзовись в перезвоне струны.

      Я, конечно, тебе подпою

      пересохшим дыханьем своим,

      ведь люблю очень песню твою,

      хоть никем сам, увы, не любим.

      Одинок я, как сорванный лист,

      в даль летящий осенней порой.

      Путь мой в жизни довольно бугрист,

      да и ямы за каждой горой.

      Все равно не грущу, веселюсь,

      наслаждаясь прохладой ночной,

      и совсем утонуть не боюсь

      в женской страсти безумно-шальной.

      Я меняю места словно дни,

      оставляя там сердца тепло,

      и во мне оставляют они

      все, что было, что жгло и влекло…

      Так повей же, повей, ветерок,

      из далекой родной стороны.

      Я бродяжьей тоскою продрог,

      я устал, я хочу тишины.

      ***

      Я заболел, как -будто заболел

      иль, может быть, внушил себе все это…

      Но вот опять, вы видите, он сел

      на край кривого в стельку табурета,

      безумный взгляд вонзил в мои глаза

      и засмеялся леденящим смехом.

      – Ты кто? – кричу, а за окном гроза.

      Вдруг слышу хрип, – Твоим рожден я грехом-

      О боже мой! Неужто грешен я?

      Неужто я подобной мрази близок?

      Смеется гад, похожий на меня,

      – Я твоей жизни вымышленный призрак.

      А жизнь твоя одна сплошная муть,

      мое лицо – лишь капля этой доли.

      Ты славы в блате захотел глотнуть,

      Так пей ее теперь вдали от воли.

      И потому-то ты сидишь один,

      тебе не место средь веселья мая,

      где ярких юбок пламенный сатин

      трепещет, бедра женщин обнимая.

      Теперь ты мой, и я уж подскажу,

      чтоб наказали плоть твою построже —.

      – Молчи, подлец! – от ярости дрожу

      и размахнувшись бью его по роже.

      Он замолчал, закрыл свои глаза,

      стал исчезать с каким-то жутким смехом.

      – Постой- кричу, а за окном гроза

      танцует пляску зла в обнимку с грехом.

      ***

      Вы так хотели, так хотели вновь

      испить шальную страсть не идиота,

      кто свято верит в пылкую любовь

      и в чистые сознания патриота.

      Не состоял он ни в одной из групп

      передовых партийных увлечений,

      но с вами был совсем, совсем не груб,

      хоть загрубел от прошлых приключений.

      Без всяких партий он умел нести

      с достоинством мужскую честь скитальца.

      А вам супруга надо обрести

      и чтоб с кольцом на безымянном пальце.

      Вокруг их много: разных, холостых,

      труда героев, приверженцев