Пробуждение. Антон Васючков

слабым и болезненным?

      – Это правда. Зачем обществу нужен слабый и неприспособленный к жизни ребенок?

      – Дети, в принципе, до определенного возраста неприспособлены к самостоятельной жизни, и…

      – Но здоровый вырастет и послужит обществу! О слабом и больном придется заботиться всю жизнь или тратить на него гораздо больше усилий!

      – Все равно – это мерзко и противно, – не сдавалась Дель Рей. Она-то думала, что все это слухи. Может, и другие разговоры имеют под собой реальные факты. – Вы лишаете жизни и называете себя самым верующим народом. Вы служите Богу, создающему жизнь, а сами эту жизнь без зазрения уничтожаете.

      – Бог не только создает, Эльза. – Лицо монаха сделалось суровым, брови нахмурились. Видно было, что ему не по нраву этот разговор. – Бог также карает, ставит перед нами испытания и много чего другого.

      Девушка хмыкнула, и осталась при своем мнение. Можно подумать, что они верили в разных Богов. В том-то и проблема: каждый народ по-своему видел замысел Творца, по-своему трактовал его слова. Мораисты так вообще не признавали…

      – Постой! – внезапно встрепенулась Эльза. От внезапной мысли она даже схватила монаха за руку и посмотрела прямо в глаза. – Ты ведь из Рила. А ведь в этом аббатстве правят мораисты…

      – Я не одобряю происходящее, Эльза. Я не сменил свою веру, как и многие, я лишь прикидываюсь служащим мораистам и отвергающим путь Аркеса. Нет, я… – Патрик застопорился. Он вдруг вспомнил, как тех, кто не отрекся от Аркеса согнали в сарай и сожгли заживо. А он стоял и смотрел. Их крики до сих пор звучали в его голове, но монах старался не вспоминать весь этот ужас. Ведь он отрекся от своей веры на словах, пусть и не в сердце. Он спасся такой ценой. И что толку не одобрять что-либо, если ты ничего не делаешь для того, дабы изменить это? Он просто трус, который побоялся смерти и поэтому выбрал сторону победителей. В аббатстве Кел еще оставались верные Аркесу, готовые вести неравный бой до последней жизни. А он продолжает делать вид, что ничего не изменилось, живет, как жил.

      – Что с тобой?

      Патрик все это время до боли сжимал кулаки и не дышал. Придя в себя, он резко вырвал свою руку и решительно пошел прочь. О многом стоило подумать в одиночестве. Почему он раньше не видел? Наверное, потому что не хотел. Так легче. В его стране завершалась гражданская война, и проигрывали те люди, взгляды которых он разделял, хоть и старался не думать об этом.

      Настал вечер. Путники расположились у костра, греясь и ожидая пока сварится похлебка. Яркие звезды здесь казались ниже, местность представляла собой бескрайнюю каменистую степь. В паре лиг на юг лежали земли Рейли. Меньше всего кто-либо из них желал попасть к тамошних правителям. Поэтому возвращение разведчика встретили с воодушевлением.

      – Путь свободен! Правда, мы оказались заметно восточней, чем думали! – с этими словами воин ножом подцепил из котелка кусок мяса,