Попугай в пиджаке от Версаче. Наталья Александрова

что вы меня запутываете! – от волнения Лола повысила голос. – Я его не знала, вчера первый раз встретила в коридоре, первый и последний…

      – Вот именно – последний, – мрачно повторил за Лолой милиционер, – и незачем повышать на меня голос.

      – Я не повышаю… – Лола чуть не плакала.

      – Повышаете. И объясните мне, как это получилось – вы встретили потерпевшего, по вашим словам, первый раз в жизни, и у вас с ним тут же произошел конфликт?

      – Бр-ред! – не удержался Перришон.

      – Вот именно! – капитан впервые согласился с попугаем.

      – Он… потерпевший… очень грубо разговаривал с девушкой, сотрудницей телестудии. Она была очень расстроена… ну я за нее просто вступилась! Нельзя же, в конце концов…

      – Какая девушка? Как фамилия? – Милиционер поднял на Лолу недоверчивый взгляд.

      В это время дверь комнаты резко распахнулась и в офис влетела вчерашняя голубоглазая девчушка Танечка, бессловесная жертва покойного Алексея Кирилловича Волкоедова.

      Но как она изменилась!

      Голубые глазки метали громы и молнии, на круглом кукольном личике горел гневный румянец, Танечка, кажется, стала даже выше ростом.

      – Отпустите ее! Отпустите ее немедленно! – закричала она на капитана Хвоща, замахиваясь на него маленькими твердыми кулачками. – Сейчас же отпустите! Она ни в чем не виновата!

      – Это еще кто? – удивленно уставился на Танечку милиционер.

      – Вы спрашивали, за какую девушку я вступилась, – проговорила Лола, взяв себя в руки, – вот за эту. Это на нее безобразно кричал потерпевший.

      – Да! – взвизгнула Танечка. – Он меня довел до истерики! Он хам! Он ужасный хам! А она вступилась за меня, не дала меня в обиду! И я тоже не отдам вам ее на растерзание!

      С этими словами Танечка встала перед Лолой, заслоняя ее от грозного капитана своим тщедушным телом.

      – Да никто и не собирается ее… терзать! – пробормотал Хвощ, растерянно глядя на неожиданную Лолину защитницу. – Ворвалась тут, понимаешь, а до истерики вас довести, как я погляжу, ничего не стоит! Это что же – каждого придется убивать?

      – Никого она не убивала! И арестовать ее я вам не дам! – трагическим голосом выкрикнула смелая девчушка, гордо вскинув голову, как Галилео Галилей перед инквизиторами.

      – Вот уж не спрошу у вас, кого мне арестовывать, а кого не надо! – обиженно пробурчал капитан. – Да с чего вы взяли, что я собираюсь ее арестовывать? У меня пока недостаточно для этого оснований! А вести себя так с представителем закона нельзя! Ваша фамилия? – Он достал ручку и потянулся за своим листком.

      – Моя фамилия Пеночкина! – гордо откликнулась девчушка. – Можете меня арестовывать!

      – Да кому вы нужны, Пеночкина! – недовольно отмахнулся милиционер, записывая ее фамилию. – Я просто собираю показания… А за что на вас потерпевший так напустился?

      – Ни за что… – Танечкины круглые глазки снова наполнились слезами. – Все начальство от него попряталось, а меня выдали ему… на растерзание… – И она, вспомнив вчерашние обиды, захлюпала носом.

      – Вот,