Соблазн. Любовь втроем. Марк Довлатов

Мишка! Что она делает!!!

      – А что? Ты разве так не делала?

      – Так она ж солидная женщина! Завотделением! Райбольницы!

      – И что?

      – Так ее ж в кино снимают! А она сосет как…

      – Белка. Их же только двое. И они делают, что хотят. Что им приятно. Что нравится. Это нормально. Разве нет?

      – Ну да, наверно. Я прям не знаю, Мишка, что и думать.

      – А ты и не думай. Ты вон мокрая уже. От мыслей.

      – Ну не трогай! А то не досмотрю! Как ты думаешь – они в лошадки тоже там играют, как мы?

      – Во втором файле, может.

      Камера смартфона дрожала в отставленной вбок руке: груди женщины колыхались, спина блестела и опускалась вниз, соски терлись о ворс ковра, пальцы левой руки раскрывали губы; камера перемещалась по спине вниз, открывая взору две круглые упругие подушки гарема, на которые хотелось прилечь и забыться сладким сном. Ну давай, Люмьер, влупи ей ладошкой хорошенько!

      – Мишка! Да у нее же видно все! Вот бесстыдница! Ну никогда б не подумала!

      – Ну Белка, она же доктор. Просто анатомия. Женская.

      – Да это не анатомия, а голая задница! Я хоть медсестра, а ты и не доктор даже! Не смотри! Закрой глаза!

      – Так я же сегодня в больнице был – я пациент, она доктор, ты – медсестра: амур де труа, да и только!

      – Это еще что такое?!

      Господи, Майкл, ну когда ты уже засунешь свой язык в…

      – Это такой технический термин, Бельчонок.

      – А что он означает?

      – Он означается, что я соскучился по твоей попке.

      – Ну не ври, брихун ты такой! И убери руку оттуда! Еще третий файл!

      В третьем файле телефон держала женщина, камера была направлена сквозь расщелину в холмах грудей вниз: бедра ее были широко расставлены, между ними двигалась макушка партнера.

      – Мишка! Да она не стриженная даже! И сама себя снимает!

      – И зачем это красоту стричь? Ты вот тоже пушистая. Белка.

      – Ну не говори так! Развратники вы оба!

      На экране телевизора прямо в камеру поднялся мужской корпус, пристроил свою главную часть меж грудей, сжал их по бокам и задвигал ею; это плавное движение перешло в резкие толчки и закончилось в опаловой лужице на смуглой коже – экран потух.

      – Боже… я думала… это только мы с тобой… такие…

      – Ты разочарована?

      – Я обалдела совсем, Мишка. От такого.

      – Ты разве раньше такого не видела? В кино?

      – Так то ж актеры! В Америке! А это Анна Сергевна! Тут!

      – Так и ты тоже тут, Бельчонок. Расслабься. Все нормально.

      – Да как я могу расслабиться, Дуридом ты совсем!

      – Ну давай я.

      – Так же?

      – Если хочешь.

      – Не, ну конечно хочу. Будто ты не знаешь. Теперь даже и не так стыдно будет.

      – Ну вот, хоть какая польза.

      – Ну конечно, хоть какая! А чего это он у тебя опять торчит, как водонапорная башня?

      – Первого файла хочет, Бельчонок.

      – С ней?!

      – Вот ты дурында какая у меня! Давай уже поработай