Соблазн. Любовь втроем. Марк Довлатов

говорите. И правильно. Помните итальянский фильм – «я знаю, что ты знаешь, что я знаю». Не все нужно говорить. Мы теперь связаны… цепью.

      – Какой?

      – Мы знаем друг о друге то, чего не знают другие. У нас есть общая тайна. Я уверена, Вы ее сохраните. И не только у Вас есть – и у меня. Хоть Вы и не хотите это признать. Я знаю, что Вам понравилось. И что у Вас это в первый раз сегодня. Я Вас, в определенном смысле, лишила невинности. Это так приятно – сделать из юноши мужчину. Вы не можете себе представить, как приятно.

      – Прощайте, Анна Сергеевна. Спасибо за чай. Замечательный был… микс.

      – До свиданья, Михаил. Спасибо Вам за все.

      ***

      Михаил открыл ключом дверь своей квартиры, разулся: в комнате горел свет, Белка сидела в кресле, держала в руках книжку вверх ногами и смотрела на него.

      – Ну Мииишка! Ну ничего не говори!

      – Я и молчу.

      – Ага, знаю я твое молчу! Щас будешь кричать на меня.

      – А не за что?

      – Ну я не хотела! Я не буду больше!

      – Чего не хотела? Что не будешь?

      – Ну ничего не хотела! Я ничего и не делала!

      – Хвостом вертела?

      – Ну немножко совсем. Не специально. Оно само так вышло!

      – Снимай трусы – получишь по заднице.

      – Ну Мишутка, ну не надо!

      Михаил зашел в комнату, устало опустился на диван и похлопал по колену.

      – Ложись сюда.

      – Ну мне будет больно!

      – А ты как хотела. Давай.

      Белка картинно вздохнула, встала с кресла, с гордым видом королевы в изгнании подошла к дивану и, опустив до колен трусики, улеглась животом на колени Михаила. Он поднял подол юбки и положил ладонь на розовую попку, погладил ее и опустил вниз, между ног.

      – Нет, Белка, не буду я тебя наказывать.

      – Так ты меня совсем не люуубишь?!!

      – Вот ты дурында моя любимая, вертихвостка голопопая. А чего ты мокрая уже?

      – Ну я не знаю, Мишка. Я не виновата. А чего ты мне в живот уперся?

      – Ну чего-чего. Целый день руки чесались по заднице тебе надавать. А теперь все в него ушло.

      – Так и хорошо. Давай его сюда. Вот, щас я его почешу, приласкаю. Чувствуешь?

      – У тебя язык шершавый, Бельчонок.

      – Ну и шершавый, и что, ему же нравится, я вижу. Давай, он меня накажет. Давай? Как ты хочешь?

      – Давай ты побудешь лошадкой.

      – Давай!

      Девушка встала, опустилась рядом на колени, подняла юбку и положила руки на диван. Михаил соскользнул с дивана на ковер, запустил левую руку между ног Белки и стал целовать ее спину, опускаясь все ниже, пуская в ход зубы, захватывая ими упругую розовую плоть, потом поднялся, вошел в нее, ухватил за рыжий хвост левой рукой и двинул свои бедра вперед.