Путь инноватора. Алексей Зимнегорский

проекта камеры 21 века. Я понял – вот он тот случай, когда я должен раскрыть ему сокровенное. Но, войдя в кабинет, глядя на полковника, тут же догадался, что разговора об идее, которую я вынашивал с рождения, не получится. Настолько он выглядел довольным жизнью – моргал не переставая, взмахивая перед собой руками со средними пальцами. Они показались мне такими огромными, что я думал, что он обнимет меня ими. А может они имели свойство увеличиваться в зависимости от степени возбуждения владельца. Нужно подумать, куда можно будет приспособить этот редкий дар.

      К счастью он меня обнимать не стал, а любезно указал одним пальцем на стул рядом с ним, а другим подвинул чашку с ароматным кофе:

      – Ну, Шлыков, настал наш звёздный час.

      Он перестал моргать, что случалось с ним крайне редко:

      – Будем строить эту вашу камеру!

      – Будем, товарищ полковник, но у меня просьба: чтоб в этом приняла участие только моя команда.

      – По рукам, Шлыков!

      Он пожал мне руку большим и средним пальцем правой руки. А средним пальцем левой похлопал по спине.

      14. Муза 1

      После триумфа нашего проекта мы долго не могли успокоиться. Обсуждали наш успех. Особенно возбужден был я после встречи с Машей. Музой 3.

      Я так и сказал Вахтангу Схематозу. И Мраморному Биткоину. И старшему прапорщику Булыжнику:

      – Нам, инноваторам, без музы никак ведь. Без нее ты не так дерзок и смел. И когда она есть, ты готов к тому, чтобы сделать главное дело своей жизни. Готов по-настоящему.

      На этом я решил остановиться. Время делиться мечтой явно не пришло. Тем более не на шутку разошелся Мраморный Биткоин. Ему не давали покоя рыбаки с их Сидельцем 21. Он продолжал генерировать идеи:

      – Я знаю, как приспособить этот костюм. Он может работать на энергии тела.

      Это было всем не так интересно. Хотелось поговорить о музах. Вахтанг их уже 3 года не видел. Поэтому он спросил:

      – Слушай, если сегодня третья, вторая – это Эльмира, то первая – кто?

      Биткоин романтизма был лишен вовсе. Он продолжал модернизировать Сидельца 21: