Подкова на удачу. Лилия Сурина

она уже была без сознания. Через несколько минут мамы не стало… ей, уже мертвой сделали кесарево сечение, надеясь спасти хотя бы ребенка, но мальчик тоже не выжил. Он родился живым, семимесячным, но что-то сразу пошло не так. Его восемь часов выхаживали в реанимации, все оказалось напрасно. Сегодня моей маме и братику девять дней, только что разъехались родные и друзья с поминок. Отец всю неделю пил, обвиняя себя в случившемся, мне становилось страшно, казалось, что он теряет человеческий облик. Даже не знаю, как оставить его одного, но ехать придется, нужно сдать экзамены, а там посмотрим.

      Я не знала, куда деть себя от тоски, решила прогуляться до конюшен, проведать своего любимца. Идти недалеко, метров триста. По пути встречались работники, которых я знала с детства, некоторые заговаривали со мной, спрашивали про отца. Так, незаметно и дошла до места. Султан встретил меня радостным ржанием, высунул голову поверх калитки.

      – Привет, милый! Я тоже рада видеть тебя! – я гладила его бархатистый нос, конь ткнулся мне в волосы, согревая теплым дыханием мою шею. Он будто все понимал, сочувствовал мне, стоял не шевелясь. Я подняла руку и погладила черный лоб с белой звездой посередине. Султан посмотрел на меня, в его огромных темно-карих глазах почудились слезы.

      – Ну что, малыш, прогуляемся? Прокатишь меня? – я сняла узду со стены напротив клетки, надела ее на голову коню, тот послушно вытянул шею ко мне. Вывела его в проход, положила потник на спину жеребцу, взялась за седло. Мне на помощь спешил Павлушка, сын нашей домоправительницы. Он был старше меня на год, но сильно отставал в развитии, будто навсегда остался в семилетнем возрасте, едва осилил начальную школу. Теперь работал младшим конюхом. Серьезную работу ему не доверяли, чистил стойла, седлал или запрягал коней и кормил собак, которые охраняли территорию.

      – Ева, Ева! Давай я помогу! Я могу, я умею седлать! – он даже говорил с детской интонацией, гордый оттого, что ему доверили работу. Отобрал седло у меня и приспособил у коня на спине. У Павлушки было сильное, накачанное тело, что совсем не вязалось с его детским разумом. – Вот, готово! Ты проверь, всегда надо проверять, я знаю, мне папа говорил.

      Я проверила подпруги, все было в порядке. Павлушка помог мне сесть в седло, взял коня под уздцы и вывел во двор. У конюшни имелась крытая арена, и даже небольшой ипподром. Последние три года на конезаводе было много посетителей, стало модным катание на лошадях, люди приезжали, порой издалека, отец хотел даже построить небольшую гостиницу. А мама организовала лечение ипотерапией для больных деток. Привозили с разными диагнозами, дети с удовольствием общались с коняшками, кормили их, катались. Теперь все пошло прахом…

      Перекинулись парой слов с добродушным конюхом, и я отправилась в сторону реки Сосьва. Дорога проходила вдоль леса, кое-где уже зацветали лиловые медуницы, а красавицы рябинки кивали мне своими белыми соцветиями в знак приветствия. Заканчивался май, снег везде уже растаял, сегодня было тепло, что