Сын Сталина: Рокировка. Сын Сталина. Джокер Сталина. Борис Орлов

и уменьшил пламя до минимума. Затем поднес его к стулу, наклонился, без всяких эмоций задвинул примус под стул. Поднял голову, посмотрел на Галета с Боевым:

      – Ну, кто вопросы задает, кто стенографирует?

      Допрос тянулся долго. Нет, Ягода, очумевший от нечеловеческой боли, рассказывал все, о чем спрашивали, и даже о том, о чем только собирались спросить. Но Белов периодически требовал «повторения пройденного», терпеливо повторяя вопросы и сверяя ответы. Шипел примус, втыкались в нужные точки иглы, а своды подвала содрогались от диких, нечеловеческих криков. Наконец, Белов подошел к потерявшему человеческий облик Генриху Григорьевичу, внимательно посмотрел в красные от лопнувших сосудов глаза, оттянул веко…

      – На сегодня – всё, – сообщил он тоном лектора, который информирует студентов о том, что эту тему они продолжат на следующем занятии. – Уберите. А нам пора отдыхать.

      По лестнице в библиотеку поднимались три очень уставших, но очень довольных собой человека: Боев, Галет и Белов. Они вошли в комнату, закрыли за собой дверь и расселись на двух стульях и диване. Диван, разумеется, достался во владение Саши, который тут же забрался на него с ногами.

      Галет вытащил из кармана деревянный портсигар, достал папиросу:

      – Угощайся, – сказал он Боеву.

      Христо вытащил «казбечину», щелкнул зажигалкой. А Галет, помявшись, протянул портсигар Саше:

      – Товарищ Белов, будешь?

      Тот отрицательно мотнул головой. Вениамин Андреевич молча убрал папиросы в карман, затянулся и спросил:

      – Ну, товарищи, что делать будем?

      – Завтра – повторный допрос. Уточняем и дополняем информацию, а пока – работать по вскрывшимся персоналиям. Заодно выяснить у Иосифа Виссарионовича: кого он видит новым наркомом внудел, и налаживаем контакт. Петерса[67] обязательно брать живым, дочку и супружницу его – тоже. Даже ценой наших потерь. Очень уж любопытно мне узнать: как это дочки британских банкиров за русских революционеров замуж выходят? – Александр сухо улыбнулся. – Может, нам всем еще не поздно подсуетиться?

      Боев хмыкнул:

      – Ну, так чего время тянуть? Ехать прямо сейчас надо… – И, помявшись, спросил: – Ты, товарищ Саша, как – с нами?

      Теперь настала очередь замяться Белову.

      – Да надо бы, вот только меня товарищ Сталин отпустит?

      Галет сразу же рубанул:

      – Не отпустит, факт. Ты вот что, товарищ Саша, давай-ка – к ребятам. И – нишкни. Тише воды, ниже травы. Спец ты, сразу видно – первый класс, только уж извини, привлекать мы тебя будем… с оглядочкой. А не то нам тут всем головы не сносить: Хозяин – крут, а когда дело его близких касается – вдвойне.

      – Да не родственник же я ему! – взвыл Александр. – Мы вообще всего четыре дня как познакомились!

      – А это – неважно. Хоть и пять минут, да только он тебя… – Галет запнулся, подбирая слова, – в сердце он тебя принял. И теперь ты для него – как Светлана, Василий или Артем. Понял?

      – Да понял, понял, – хмуро буркнул

67

Я. Х. Петерс (1886–1938) – латышский революционер, в Советском Союзе – агент британского влияния. Один из создателей ВЧК. Был женат на дочери британского банкира Мэйзи Фримэн. Отметился несколькими крупными делами, сфабрикованными для уничтожения научно-технического потенциала СССР. Расстрелян во время чисток НКВД в 1938 году. В 1934-м – военный комендант Кремля.