Микромемуары мудрого майора. Андрей Евгеньевич Лукаш

продать, тем более, литые. И снятые им колёса следовало убрать как можно быстрее…

      – Я сейчас, – бросил он пижону, и направился к старому знакомому, Михалычу, жившему через пять домов по той же улице.

      – Михалыч, дашь свой «Мерс» в магазин сгонять? – попросил он у высунувшегося из окна заросшего седой щетиной деда.

      – Пешком лень уже? Ноги не держат? – «подколол» его Михалыч.

      – Быстрее надо. С меня «пузырь», – «растянул лыбу» Степан.

      – Ух ты! Никак, клад нашёл? – удивился дед.

      – Типа того. Эльфы и гномы принесли, – отшутился Стёпа.

      – Лишь бы не белочка, – поддержал шутку Михалыч.

      Они и не догадывались, что виной всему происходящему именно она. Не лесной зверёк с пушистым хвостом, из волос которого делают кисточки для художников. И не «белая горячка» (а точнее – алкогольный делирий), но «Белочка с лимоном» имела прямое отношение к пробитым колёсам и последующим событиям. С согласия Михалыча, Стёпа сел в телегу с уже запряженным в неё мерином по кличке «Мерседес», после чего приехал к своему дому и погрузил в телегу колёса.

      – Куда ехать? – спросил он у Умановского.

      – К дому Сычихиной примерно. Там недалеко «одиннадцатая» стоит с пробитыми колёсами.

      Стёпа положил к колёсам домкрат и «балонник», и направился к знакомому дому. Сам он у Сычихи давно водку не брал – она живёт дальше, и цена за бутылку у неё на пять рублей больше. Говорят, в последнее время, у неё водка уж больно хорошая, но денег на неё не было. Брал у Яшкиной, но от той водки голова потом как чугунная, и память отшибает. На всякий случай, он также взял и кирпичи с обломками досок. Ему долго «светиться» у машины пижона тоже нельзя – если знакомые увидят, вопросы начнут задавать, одни колёса с другими в уме складывать… Подъехав к авто Умановского, Степан, с быстротой и сноровкой спецов из пит-стопа «Формулы-1», снял колёса и оставил машину на кирпичах. Оставив колеса с машины соседа у машины Умановского, и погрузив колёса с его машины в телегу, Степа сделал вид, что собирается уезжать.

      – А эти ставить? – спросил Умановский.

      – А эти ставить – ещё 500 рублей. Работа денег стоит.

      – Ну, это грабёж уже! – возопил Умановский.

      «Знал бы ты, что и колёса не мои», – злорадно подумал Степан.

      Грабёж, кража или мошенничество – значения для истинного владельца колёс не имеет. Чьими действиями и по чьему умыслу ему был причинён имущественный ущерб, для него не важно. Факт хищения колёс был налицо, и предмет преступления находился у машины Умановского. Стёпа натянул вожжи, чтобы хлестануть Мерса и укатить, но Умановский со вздохом протянул ему купюру:

      – Хорошо, вот ещё пятьсот. Я тороплюсь.

      Степан, как заправский шиномонтажник, сделал всё за пять минут, прыгнул в телегу, и укатил восвояси, поднимая пыль по ухабистой дороге.

      «Совсем обнаглели, эти деревенские. Ну и ладно, главное – колёса теперь есть, отчёт успею сделать», – подумал Умановский, отъезжая от дома. Пока он занимался поиском колёс, тётя сама сходила