Микромемуары мудрого майора. Андрей Евгеньевич Лукаш

хека? Где Америка, и где мы? Взорвали на другом краю земного шарика, а по тревоге вскакиваем мы…». Как оказалось, решение об объявлении тревоги было принято на столь высоком и недосягаемом уровне, что обсуждать его было бессмысленно. «Вихревал» весь личный состав МВД по всей стране, был введён усиленный вариант несения службы – двенадцатичасовой рабочий день, без выходных. Начиная с этого дня, работать стали с девяти утра до девяти вечера, и это минимум…

      На предложение Сергея Николаича, организовать засаду на пути расхитителей железнодорожных деревянных шпал, Рыбкин ответил категорическим отказом («Знаю я ваши засады!»), так как понимал, что выезд на природу (а база, где хранились шпалы, располагалась за городом), чреват утерей контроля над личным составом и превращением оперативно-розыскного мероприятия в обычный пикник со всеми вытекающими… и выпиваемыми… и закусываемыми последствиями…

      – Берите пример с Наиля, приводите свои дела в порядок, – решил Рыбкин. То, что Наиль не от рвения к работе сидел за бумажками, а готовился к отпуску, в расчёт не принималось. Главное – чтоб личный состав был на виду и не потерялся в засадах. Работа оперативников ОБЭП во многом привязана к графику работы закрепленных за ними предприятий (объектов), которые свою работу заканчивают в 18.00 ч., и никакие «Вихри» им не указ. Тут уж ни запрос не отнесёшь, ни авансовые отчёты не проверишь. Вот и принялись опера по вечерам «исправлять косяки» по своим делам. И это оказалось кстати – всё равно домой раньше не уйдёшь, а бумагами заняться надо. С генералом проверяющие приедут, а эти сразу в сейфы полезут. Знают, что там накопать можно много «косяков», так как они прекрасно знают, что у оперов постоянно не хватает времени на текущую работу по делам.

      У Андрея, в силу малого срока работы, дел заведено ещё не было, у младшего опера Олега дел не было по должности. Вот и стали они играть в нарды и шашки (где требовалось всего два игрока). Потом, глядя на их непозволительное и вопиюще наглое бездействие, коллеги бросили (точнее, быстро закончили) свои дела, и стали играть в карты. Вспомнили (а чаще, сами придумали) множество карточных игр, даже в «Мордовского дурака» начали играть. Название, скорее всего, было взято «с потолка», потому что правила подозрительно напоминали обычную «буру».

      В этот четверг начальник ОБЭП уехал в Главк, личный же состав после 18.00 ч. оставался «вихревать» в кабинете Саныча.

      – Чёт нос чешется… – вроде бы, ни к кому не обращаясь, заявил Валера, бросая ручку на стол и почесывая кончик носа.

      – Апчхи!! – самым натуральным образом, абсолютно не притворяясь и не имитируя оглушительный чих, заполнил звуком пространство кабинета Саныч.

      – Правду говоришь, – подняв указательный палец, изрёк Сергей Николаич.

      – Только денег-то нет. До зарплаты ещё неделя, – грустно сказал Николай Николаич, перебирая мятые «десятки» и мелочь на ладони.

      – Олежек, прояви оперативную смекалку! – обратился вдруг Сергей Николаич