Небеса в бездне. Эдриенн Янг

раненую руку. И принялась ждать.

      Деревня медленно оживала. До меня доносились крики домашнего скота, требующего свой корм, и скрип железных кастрюль, раскачивающихся на деревянных перекладинах над утренними кострами. Воздух наполнился ароматом жареного зерна, и мой желудок сжался от боли. Я закрыла глаза, пытаясь справиться с подступающей тошнотой.

      Через несколько часов, проведенных на полу в холоде и сырости сарая, я услышала голос Ири. Дверь распахнулась, впуская внутрь дневной свет. Седовласый мужчина в чистой черной рубахе вошел внутрь. Он был слишком стар, чтобы сражаться в Аурвангере. Его глаза ощупывали мою фигуру, скорчившуюся в углу, наверное, я напоминала испуганного зверька.

      – А от нее вообще будет толк? – Его губы зашевелились под густой бородой. – Руна говорит, что вчера ее ранили стрелой.

      Ири вошел в сарай следом за ним, нагнувшись, чтобы не задеть низкую притолоку, и бросил на пол вязанку дров. Он помылся, аккуратно заплел волосы в косы, от его одежды веяло чистотой.

      – Она выглядит сильной. Она воин Аска.

      Он сказал что-то еще, что я не расслышала, с головой погрузившись в свои мысли, словно ветер бушевавшие у меня в голове. Ири с Рики. Ири ведет себя как мой тюремщик.

      Старик снова взглянул на меня, размышляя.

      – Руна также рассказала, как она получила эту стрелу.

      В глазах Ири вспыхнуло нескрываемое раздражение, а затем он перевел взгляд на меня.

      – Фиске подстрелил ее.

      – Она наверняка будет пытаться сбежать всю зиму. – Старик покачал головой. – Никто не захочет ее взять. Думаю, лучше будет выручить за нее несколько монет, когда сюда приедут торговцы из Льйоса.

      Я встала, прислонившись спиной к стене. Теперь боль распространилась по груди, и я переводила взгляд с Ири на старика.

      Старик вышел из сарая, и я оскалилась, гневно уставившись на Ири.

      – Продать меня? Кому? – прошептала я.

      Он закрыл дверь на задвижку и положил на стол огниво.

      – В одну из деревень Рики.

      – Ты не можешь этого сделать.

      – Я собирался оставить тебя здесь на зиму, а потом помочь уйти. – Он потер лицо ладонями. – Но ты все испортила, Элин.

      – Это я все испортила? Это ты меня сюда притащил!

      – Тише. – Он выглянул в дверную щель.

      Кровь вскипела в моих жилах, и я почувствовала прилив сил.

      – Это ты оставил свой народ и своего бога, чтобы служить нашим врагам, Ири.

      Он сверкнул глазами и, в два шага преодолев расстояние между нами, схватил меня за рубашку и притянул к себе.

      – Это Аска бросили меня. Оставили умирать. А Рики спасли мне жизнь.

      Я оттолкнула его здоровой рукой и, схватив со стола деревянную фигурку, запустила в него.

      – В течение пяти лет я каждый день оплакивала тебя. – От пережитого потрясения я едва держалась на ногах. – А ты все это время был здесь! Ты даже об Аги ничего не спросил!

      Ири замер, напряжение на его лице сменилось чем-то неуловимым и беззащитным.

      – Это