Мотив для опасений. Блейк Пирс

нам все же не придется делать это. Можете просто описать нам эти эксперименты?

      – Конечно, – сказал Хэл. Казалось, он был доволен, что смог помочь и, начав объяснять, сразу стал похож на строгого учителя. – Большая часть экспериментов и иных работ, проводимых здесь, связана с вовлечением низких температур. Они предполагают выход за приемлемые пределы, известные как пределы квантового обратного действия. Подобным пределом является температура, едва превышающая абсолютный ноль, то есть примерно в десять тысяч раз холоднее той, с которой вы можете столкнуться в открытом космосе.

      – И какова цель? – спросила Блэк.

      – Исследование и разработка сверхчувствительных датчиков для более продвинутой работы. Также это является отличным способом понять структуру некоторых элементов и их реакцию на столь экстремальные температуры.

      – И вы достигаете подобных температур прямо здесь, в этом здании? – спросил Рамирес.

      – Нет, не в наших лабораториях. Мы работаем в качестве информационного центра Национального Института Стандартов и Технологий в Боулдере. Но, в принципе, мы и тут могли бы развить нечто подобное.

      – И Вы говорите, что вас всего четверо, – продолжила Эйвери. – Так было всегда?

      – Год назад было пятеро. Одному из моих коллег пришлось уйти. У него появились головные боли и другие проблемы со здоровьем. Он и правда сильно сдал.

      – Он сам принял решение уйти? – уточнила она.

      – Да.

      – Вы можете сообщить нам его имя?

      – Его звали Джеймс Нгуен, – сказал Брайсон, слегка забеспокоившись. – Прошу прощения, что вмешиваюсь, но я сильно сомневаюсь, что он тот человек, которого вы ищете. Он всегда был очень добрым, вежливым… спокойным парнем. Он был гениален.

      – Я ценю Вашу искренность, – сказала Блэк, – но мы вынуждены проверять абсолютно все данные. Вы случайно не знаете, как мы можем связаться с ним?

      – Да, я могу достать эту информацию.

      – Когда в последний раз Вы разговаривали с мистером Нгуеном?

      – Это было… Ох, не знаю… Месяцев восемь назад. Просто позвонил, чтобы узнать, как у него дела.

      – И как были дела?

      – Хорошо, насколько я знаю. Он работает редактором и исследователем научного журнала.

      – Спасибо за уделенное время, мистер Брайсон. Нам бы очень помогло, если бы Вы смогли поделиться контактной информацией Нгуена.

      – Конечно, – ответил он, как-то погрустнев, – минутку.

      Хэл подошел к ресепшионистке, сидящей за ноутбуком, и что-то тихо ей сказал. Женщина кивнула и начала печатать что-то новое. Пока они ожидали, Рамирес снова приблизился к Эйвери. Чувство было странным. Трудно оставаться профессионалами, находясь так близко друг к другу.

      – Квантовая механика? – спросил он. – Открытый космос? Боюсь, что этот человек может оказаться гораздо умнее меня самого.

      Она улыбнулась и Рамирес еле сдержался, чтобы не поцеловать ее. Блэк сделала все возможное, чтобы сосредоточиться,