Король в моем плену. Стелла Вайнштейн

приятней наказать меня? Могу встать на колени, как пожелаете. – Голос Рейсвальда сочился досадой.

      Обернувшись простыней, я присела на массажном столике, оказавшись лицом к лицу с обнаженным по пояс Рейсом.

      – Признаю, с моей стороны было импульсивно попросить тебя служить мне месяц, но теперь уж поздно нарушить условие. Рейсвальд, ты провел в моих владениях целый день, общался с моими людьми, ел с моего стола. Весьма наслышана о выдающихся мысленных способностях айнурского короля, который в пять лет умел считать лучше почтенных мужей. Уверена, ты давно понял, что наказывать или унижать тебя бешеная ведьма не способна. Массаж не прихоть, хотя даже если бы и был таковой, ты обязан подчиниться согласно условию.

      Я рассказала ему о магии, мышцах, уверила, что каждый из четырнадцати магов этого мира перед сном вынужден просить ближнего хорошенько размять тело, вытрясти остатки магии.

      И что-то изменилось. Черты лица короля смягчились. Он расслабился, указал мне ложиться обратно.

      Указал, и я подчинилась.

      Легла на живот, закрыла глаза, отдалась стараниям пленника. Рейсвальд чутко прислушивался к моему отклику, старательно спрашивал, как долго и глубоко мять каждый клочок тела. Горячие ладони зарывались в плоть, исторгая стон. Дыхание опаляло ухо, когда он наклонялся за уточнениями. В воздухе то и дело раздавались щелчки, сильно пахло озоном, магия искрилась и шипела как следует. А еще нарастало томление внизу живота, разрастаясь требовательным, обжигающим комом.

      Я прервала процедуру, как только посчитала возможным терпеть остаточную боль.

      Не могла самой себе объяснить почему. Только ощущала, что слишком. Хватит. Близость Рейсвальда приносит больше страданий, чем облегчения. Я облачилась в хлопковую ночную рубашку в мелкий цветочек до пят и указала королю ложиться в мою кровать.

      Он будет спать со мною рядом. Все тридцать дней.

      Не отпущу его.

      Иногда бывает – нахлынет приступ страха, сердце бьется как сумасшедшее, в горле ком, и кажется, что наступил конец света. В этих случаях нельзя испугаться, дать слабину, иначе страх пустит корни и застынет в сердце на долгие годы.

      Именно так случилось у меня с Рейсвальдом – когда он не вернулся в таверну забрать меня с собой, как обещал, я так и не смогла оправиться. Сначала гадала, что его задержало, придумывая соперниц, затем, поняв правду, мучила себя догадками, что во мне не так. А когда поступила на обучение к Илстину, увлечение Рейсвальдом превратилось в помешательство, которое не оставляло меня по сей день.

      Для этого существовало лишь одно лекарство.

      Не отпущу его. Заставлю быть рядом.

      Приступ паники не может длиться вечность. Сердце постепенно успокаивается, поняв, что конца света так и не случилось. Если Рейсвальд будет близок, вместе со всеми недостатками, присущими живому человеку из плоти и крови, постепенно одержимость сойдет на нет, и я смогу смотреть на него почти как сейчас – без надломленности треснутого кувшина.

      Рейсвальд взбил подушку на широченной кровати, откинул одеяло