Консументы. Матвей Курилкин

крайне убого. Оборванный, грязный, и весь какой-то скособоченный, он, тем не менее, вызывал помимо отвращения еще и опаску. Взгляд у мужчины был неприятный – внимательный, настороженный и сальный одновременно.

      – И не страшно такой красотуле одной гулять? – голос у бродяги тоже был мерзкий. По крайней мере, так показалось Ольге.

      – Иди, куда шел, путник, не мешай, – напряженно ответила девушка, не сводя с доходяги глаз.

      – Ба! – удивился мужчина. – А девочка грубит! Ты чо, чувиха, попутала? С уважаемым пацаном тебе перетереть впадлу? – и тут же, без перехода, – Слышь, да ты чо так напряглась-то, расслабься. Не обижу. Давай, подойди, поясни за себя.

      Лисица понимала говор собеседника через слово, потому и отвечать не стала – начала медленно отступать. Это было ошибкой. Неприятный незнакомец мгновенно почуял слабину, глаза его сверкнули, и он шагнул к Ольге, вновь сокращая расстояние.

      – Слышь, ты чо, шкура, не отдупляешь? Сказал, иди сюда!

      Лисица, окончательно убедившись, что миром разойтись не удастся, медлить больше не стала. Арбалет оказался в руках меньше, чем за секунду. Взвести его и наложить на тетиву болт заняло немногим больше времени. И вот уже оперение болта дрожит у самых ног незнакомца. Мужчину такая демонстрация явно впечатлила, но убегать он не спешил. Остановившись и нервно глянув под ноги, он перевел взгляд на девушку, которая уже успела снова зарядить болт.

      – Уходи отсюда. – Лисица изо всех сил старалась, чтобы голос не дрожал. – Я тебе ничего не должна, и ты мне тоже. И тут же поняла, что ошиблась. Нужно было говорить грубее.

      – Метко стреляешь, – ухмыльнулся беззубым ртом незнакомец. – Только насчет того, что не должна, это ты лепишь. Ты на мою территорию зашла. Мою траву топчешь. Надо заплатить. И ничего ты мне не сделаешь, зассышь.

      На последних словах мужчина, видимо, убедив, прежде всего себя, рванулся к девчонке, рассчитывая, видимо, застать ее врасплох. И тут же с воем свалился, ухватившись за пробитую насквозь лодыжку. Наконечник болта прошил мышцу насквозь, и теперь торчал с другой стороны, сверкая красным.

      – Ах ты шкура! Сука, тварь, порву нахрен! – подвывая рыдал незнакомец.

      – Если через минуту ты еще будешь здесь, я выстрелю тебе в голову, – все таким же спокойным голосом сказала Лисица, направляя стрелу мужчине в лицо. И, сообразив, что на ее слова не обратили внимания, закричала: – Исчез, быстро, сволочь! – голос, от испуга, сорвался на визг. Мужчина этого не заметил.

      С ненавистью глянув на Лисицу, доходяга, не прекращая материться, кое-как принял вертикальное положение, и поковылял прочь. Посчитав, что ушел на безопасное расстояние, он оглянулся, и крикнул:

      – Тебе не жить, сука! Мы тебя найдем и по кругу пустим! Я тебе лично тварь, уши отрежу! – и, заметив, как девушка дернулась в его сторону, поспешно отвернулся и побрел куда-то в направлении рощицы, видневшейся в паре километров на западе.

      Ольга аккуратно разрядила арбалет,