Тайны Сталинбурга. Николай Секерин

среди цыган.

      Цыганский поселок Сталинбурга насчитывал около ста пятидесяти домов. Это были кирпичные особняки одного, двух и трех этажей.

      У Тадеуша был четырехэтажный особняк, с дополнительными двумя подвальными.

      Большинство цыган не жили в своих особняках, предпочитая палатки на заднем дворе, так им было удобнее. По крайней мере в теплое время года.

      Исторически сложилось, что эта нация без государства преимущественно вела кочевой образ жизни и родовая память играла до сих пор важную роль.

      На минус первом этаже дома Тадеуша, был расположен импровизированный конференц-зал, в котором происходили совещания племени и принимались ключевые решения по обще-таборным вопросам.

      Этот зал был расположен в глухо запираемом помещении, полностью звукоизолированном и защищенном от прослушивания.

      Здесь не было никаких длинных, или круглых столов, неизменно присутствовавших в любых казённых учреждениях, где во главе сидит жирный боров с наглой рожей, орет и предъявляет претензии, а вдоль всего стола, уткнувшись в ежедневники, что-то старательно пишут и с подобострастием кивают различные мелкие начальники и прочая челядь.

      Стоит отдать должное цыганам. В их организации лицемерия было минимум.

      Зал для совещаний представлял собой большую комнату, где расположенные друг напротив друга стояли мягкие кожаные кресла и диваны.

      И сейчас здесь находилось восемь человек.

      В импровизированном центре диванной комнаты, глубоко в кресле сидел Тадеуш. Это был пожилой смуглый мужчина, с седыми волосами. Он задумчиво смотрел в одну точку на полу, кисти рук он сцепил замком. Лицо Тадеуша выражало напряжённую работу мысли.

      Семеро остальных мужчин были немного моложе его, они расположились на диванах и креслах и терпеливо ждали, пока барон откроет заседание.

      Не меняя позы Тадеуш заговорил.

      – Итак, друзья мои, вы все знаете о том, что произошло вчера. Менты решили нас наказать, за то, что мы мало платили. Честно говоря, я был готов к этому, и просто не хотел раньше времени повышать процент. Все мы знаем, какие эти твари жадные. Через полгода им снова станет мало, поэтому я и решил тянуть до последнего. Весь этот спектакль с арестом наших пацанов ерунда. Завтра же они все будут дома, когда я заплачу главному ФСБешнику… – он помолчал.

      Никто не пытался его перебить, все ждали, пока им дадут слово.

      – Важно и серьезно другое, – продолжил Тадеуш, – они убили сына моего двоюродного брата и моего племянника, а это очень нехорошо.

      Один из собравшихся мужчин, сидел в кресле, плотно сжав губы, глаза его налились кровью. Это был отец Ромы, двоюродный брат, а также правая рука Тадеуша. На вид ему было немногим больше сорока, он был крепко сложен и невысок. Мимические морщины выдавали в нем человека не склонного улыбаться. Звали его Стас.

      Тадеуш сказал.

      – Нам надо наказать мусаров, но после этого мы будем вынуждены уехать из этого города. Все это понимают?

      Это понимали все.

      Какими бы ни были продажными и прогнившими менты, убийства