Хранители Мира. Валерий Михайлович Краснобородько

не помню… Чабрец, душица, мята, валериана, молодые листики вишни и прочие, их лишь добавляют в разных количествах и пропорциях, всё зависит от конкретного случая, – очень спокойно, словно понимая серьёзность, заданного вопроса, ответил Василий Иванович, – если хочешь, то Мария напишет тебе рецепт.

      Сашку стало заметно лучше. Лицо перестало быть бледным и на белой коже начал проявляться первый румянец, прекратилось невнятное бормотание, похожее на бред сумасшедшего. Одни лишь руки продолжали предательски дрожать, это указывало на то, что парень не совсем оправился от испуга.

      – Саша тебе лучше? – тихим, мягким голосом спросила Мария Петровна, или просто Машенька, но только для своего мужа.

      – Угу, – ответил он, делая ещё один глоток специально приготовленного для него горячего тонизирующего и успокаивающего напитка.

      – Чего ты так испугался, сынок? Если тебе трудно, то не отвечай.

      – Мне…. Мне…. – его голос в очередной раз предательски дрогнул.

      – Тише, милый, тише! Уже всё хорошо, тебе сейчас ничего не угрожает, – успокаивала она его.

      – А Валерка и Пашка! – вдруг испуганно закричал он, – они погибли? Что сними? Я хочу знать всю правду!

      – Нет, – очень ласково ответила ему Марья Ивановна, и по-матерински прижала его к своей большой груди, – успокойся милый, вон смотри, сидят за столом, живые и невредимые! Ну что ты, перестань!

      Первый раз за последние полчаса он обратил на нас внимание. Мы ему улыбнулись в ответ, ни у кого из нас не оказалось ни одного слова. Он тоже робко улыбнулся нам в ответ, словно не доверяя своим глазам. И стал говорить. Говорить.

      – Я шёл, нет, мы шли просто из магазина. И тут я увидел то, что мне приснилось! Сегодня ночью у меня был сон. Он повторялся всю ночь, прокручиваясь, раз за разом, как только я ни пытался от него отделаться! Ничего не помогало. На нас троих, падало дерево, и мы умирали, снова и снова! – Сашка начал всхлипывать, – было очень страшно, очень! Ходил умываться холодной водой, пытался не спать. Ничего не получалось, я всё равно засыпал и умирал под этим чёртовым деревом! – закричал он, и уже тише продолжил, лишь изредка шмыгая носом, – как только поднялось солнце, сразу выскочил из кровати и побежал во двор. Как я ему был рад! Вы даже не представляете! Тёплое ласковое. А потом этот поход за хлебом, этот дождь! Мы шли втроем, хотели попасть домой до дождя. Но тут из-под моих ног вырвался смерч, небольшой такой, метра два высотой, затем серебристая курица стала переходить нам дорогу! Вы понимаете! Это всё было как во сне, всё точь-в-точь! Я опять испугался и как заору «НАЗАД»! Дальше не помню, последнее, что я успел увидеть – это тоже было как во сне: курица пошла назад. Затем хруст дерева, раскат грома и темнота. И мне стало ещё страшней, когда почувствовал что я живой, а их… их… – он показал на нас пальцем и заплакал. – Их убил этот тополь!

      Из его глаз текли слёзы, а дождь на улице не уменьшал свою силу, всё лил и лил.

      – Но теперь я вижу, что они живы и я очень рад! – произнёс Сашка, немного успокоившись.

      – Это ты нас спас, – подражая тону