Полководческое искусство Наполеона. Николай Левицкий

порабощенные Наполеоном страны Средней Европы. Вместо «колонн», составлявшихся из трех родов войск, введена была корпусная и дивизионная организация, облегчившая управление войсками. Полк составлен был из трех батальонов по 6 фузильерных рот. Каждый полк имел, помимо того, по две гренадерские роты. Четыре гренадерские роты двух полков соединялись в особые батальоны. Вооружение пехоты состояло из гладкоствольного ружья 8-линейного калибра с дальностью прицельного выстрела 300 шагов. Помимо трехгранного штыка фузильеры имели короткие сабли. Артиллерию составляли 3-, 6-, 12- и 18-фунтовые пушки, а также и гаубицы. Существовала и полковая артиллерия. Одновременно с реорганизацией армии принят был ряд мер к повышению теоретического уровня командного состава.

      Уставом 1809 г. введен был французский боевой порядок – сочетание стрелковой линии с сомкнутой колонной, – который впервые австрийцы пытались применить в войне с Наполеоном в 1809 году. Впрочем, к началу этой войны реорганизация полностью еще не была воспринята войсками, и, несмотря на частичные успехи, австрийская армия, предоставленная своим силам, в этой войне не достигла победы над французской армией, прошедшей длительный этап революции и организованной на базе более сильной экономики. Только сказавшаяся впоследствии тяжесть наполеоновского режима, связанная с непрерывными войнами и упадком экономики в покоренных странах, пробуждает в массах австрийского народа подъем национально-освободительного движения и способствует участию австрийской армии в окончательном разгроме первой империи.

      Русская армия во второй половине XVIII столетия стояла на большой высоте по сравнению с армиями других феодально-абсолютистских стран Европы. Отбросив реформы Миниха, построенные на слепом подражании иностранным образцам, русская армия шла в своем развитии самостоятельными путями, культивируя свою стратегию и тактику.

      Русский солдат – тот же крепостной крестьянин, которым комплектовались армии западноевропейских монархий; однако русский солдат до вступления на престол Павла I находился в иных условиях, чем прусский или австрийский. Солдат суворовского воспитания до некоторой степени сохранял свое достоинство. Это был «чудо-богатырь», которому предоставлялась инициатива, в то время когда солдат западноевропейских монархий являлся только бессловесным автоматом в руках своего начальства. Действия суворовского солдата были сознательны. В русской армии, развивавшейся под победными знаменами Суворова, поощрялись самостоятельность и инициатива.

      Если европейская военная мысль до французской революции и даже позднее застыла на фридриховской системе, то русская военная мысль, обогащенная полководческой практикой Суворова, продолжала свое развитие, используя опыт войн второй половины XVIII столетия. Опыт войны колонистов Северной Америки за независимость в 1775–1783 гг., выдвинувшей значение стрелкового боя в сочетании с ударом колонны, был частично воспринят Суворовым.