Зеленый прилив. Андрей Мирмицын

одиночек. Вся остальная беспорядочная пальба через реку давала сомнительный результат, при дистанции больше ста метров меткость была аховая. Стрелки больше надеялись на скученность противника, авось в кого-нибудь да попадёт.

      Орки, которых по ту сторону стало на вид даже больше, перестали переть на рожон. Пока мы были заняты мостом, они тоже быстро сварганили баррикады из машин и камней, за которыми оказались почти в безопасности. Мы в очередной раз недооценили противника.

      В неверном свете зеленых камней ополченцы заметили движение в сторону от моста. Возникла догадка, что гоблины пытаются зайти нам с флангов. Эта угроза и впечатление, что безболезненно удерживать мост можно будет еще долго, сподвигла командира выделить два крупных отряда в стороны по берегу, на разведку. К сожалению, идея подкатить к набережной машины с целыми фарами и вновь осветить противоположный берег пришла нам в голову не сразу.

      Толик погиб одним из первых. Не знаю уж, стала тому виной его мощная комплекция, или удар был нанесен наугад. Ещё мгновенье назад он стоял рядом со мной, выискивая в прицел подходящую мишень, и вот этот свист, короткий вскрик, и он уже лежит на асфальте в крови, с пробитой головой.

      Раздался еще свист, потом еще и еще, и смолк пулемет. Чуть в стороне кто-то вопил от боли, раздавался отборный мат и крики: «Врача! Врача сюда!» Возникла паника. За вспышками и грохотом выстрелов никто не понимал, что происходит. Люди залегли, ища укрытия. Огонь ослаб, и гоблины тут же опять заполонили мост.

      С пожарных машин ударили тугие струи, отбрасывая атакующих обратно, вышибая наездников из седла. Люди, опомнившись, поднимались – и снова падали, сраженные короткими топорами.

      – Вода! Они в воде! Реку переплыли!!! – орал один из раненых ополченцев.

      Вблизи моста набережная была облицована вертикально гранитом. Но дальше шли обычные железобетонные плиты, уложенные наклонно. Почти ползком, укрываясь за невысоким парапетом, я добрался до каменной лестницы – спуска к воде – и выглянул. Внизу, всего метрах в трёх от меня, двигались еле различимые в темноте твари.

      Их пояса были увешаны легкими топорами. Существа, которых мы уже успели прозвать орками, подплывали на расстояние броска, брали эти топорики за короткие рукояти и метали с неимоверной для таких некрупных существ силой. А когда запас оружия подходил к концу, доставали такие же тесаки, как у более мелких сородичей, и двигались вперед, чтобы вступить в рукопашную.

      Когда я посмотрел вниз, штук пять их уже выбиралась из воды на плиты. К сожалению, до этой минуты у меня тоже не возникало и мысли, что зеленокожие могут вплавь перебраться через ледяную, еще не до конца очистившуюся ото льда реку. А они сделали это, причём форсировали преграду массово и эффективно. За рядами орков, быстро подавивших наши лучшие огневые позиции, к берегу уже подплывали шеренги коротышек-гоблинов с ножами, зажатыми между зубов.

      Не вдаваясь в размышления, я лёг, как учили, плотно вдавил приклад в плечо и дал короткую очередь.