Спасибо, что ты есть. Яна Белова

не смогла бы манипулировать им, у нее просто не было кодов доступа – менталитет был другой. Теперь она поняла насколько.

      – Пойдем смотреть Хауса, – с готовностью согласилась она, почти что обрадовавшись сделанному открытию.

      Утром наступила зима, провозгласив день жестянщика. Лужи сковало льдом, превратившись в сплошной каток. Собиравшийся по делам Лекс, прослушав сводки о многочисленных утренних ДТП и пробках, передумал куда-либо ехать. Впервые в жизни Марина порадовалась гололеду – отличный повод не выходить из дома.

      Она всегда считала себя одиночкой, она быстро уставала от компании, от общения, от дележа совместного пространства, она старалась не ездить отдыхать с подругами в номера дабл. Сколько она себя помнила, в личном пространстве она нуждалась всегда. Однако общество Лекса ее не тяготило, совсем наоборот – ей казалось совершенно естественным, что он заглядывает ей через плечо в монитор, крошит при этом круасаном на клавиатуру, отвлекает от работы разговорами. Она отвлекалась с удовольствием. День пролетел как одно мгновение.

      Лекс отправил по почте своему поверенному номер заграничного паспорта Марины, по его словам этого было достаточно, чтобы организовать получение визы для нее. Марина не спорила и не возражала.

      К вечеру столбик термометра за окном полез вверх, и небо пролилось дождем.

      – Зима отменяется, – вздохнул Лекс, с тоской глядя на мутно-серую туманную завесу над Волгой, – рано я обрадовался.

      – Да ладно, какая разница, зима тоже теплом не балует, не дождь, так снег и холод.

      – Зимой не так тяжело, – он вернулся на диван, Марина накрыла его краешком пледа, завернувшись в который сидела сама, он придвинулся ближе, – Ты не знаешь кое-чего важного обо мне…

      Марина крепко его обняла.

      – Чего не знаю? Под какой березой закопал десять бывших жен? Расскажи, буду знать.

      Лекс усмехнулся.

      – Под осиной, а не под березой и не десять, а сорок и не бывших, а потенциальных…

      – Под осиной сорок жен не поместятся, так что давай правду говори, что я должна знать, что у тебя осенняя депрессия? Это я догадалась

      – Правда?

      – Понять не так сложно, ты плохо спишь, ты подавлен и говоришь, что осенью тебе плохо, не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы собрать все это воедино.

      – Я не всегда могу с этим справиться.

      – У всех свои тараканы, – Марина привстала и поцеловала его, – где-то я читала, что от депры есть два универсальных средства – смех и секс, а лучше сочетать.

      Лекс беззвучно засмеялся, повалив ее на диван.

      Медленно и неотвратимо ползли дни – тихие, уютные, странные, насыщенные незначительными событиями, приятными и не очень. Марина учила английский язык, занималась своими повседневными делами, почти убедив себя, что не так уж в ее жизни многое изменилось, просто она переехала к бойфренду.

      Лекс болел.