Траектория полета совы. Кассия Сенина

допросы задержанных – тех, кто вел себя наиболее агрессивно или вызвал подозрение.

      Афинаиду отпустили спустя три дня после штурма храма, потребовав никуда не отлучаться из города и приходить на допросы по первому зову. Она безучастно кивнула. Судебные психологи констатировали у нее сильнейшее нервное потрясение и порекомендовали отправиться в бесплатный реабилитационный центр, куда обещали дать и направление. Они также написали заключение о том, что девушка никак не могла быть причастна к вооруженному сопротивлению астиномам и попала в подземелье случайно. Стратигопулос, правда, сомневался, что ей надо возвращаться домой: все-таки она единственная из всех видела лица бандитов, хоть и не могла практически ничего вспомнить. Но Афинаида тихо пробормотала, что ей совершенно всё равно, что нужно надеяться на Бога, а под надзором жить невыносимо, пусть и на правах опекаемого свидетеля. Сергий кивнул понимающе и попытался успокоить девушку, сказав, что пока вокруг ее квартиры ничего подозрительного не замечено, и еще раз попросил никуда не уезжать, почаще давать о себе знать и аккуратно являться для дачи показаний.

      Мать Еликонида держалась гордо, независимо и, пожалуй, на грани приличий. Все вопросы она выслушала внимательно, брезгливо выпятив мясистую нижнюю губу, но разговаривать со следователем не захотела, грозила всеми небесными карами и однажды даже плюнула в сторону портрета императора, назвав того антихристом. Интеллигентный и вежливый следователь спокойно напомнил ей, что закона об оскорблении величества никто не отменял, и заметил, что будет курьезно, если впервые за сто лет по данной статье будет наказана монахиня.

      Однако следствию было ясно, что Еликонида ничего о контрабандистах знать не может: слишком уж тупая и злобная старуха, такой ни один нормальный человек секретов не доверит. Попутно выяснилось, что ближе всего к настоятелю стояла не она, а некий Леонтий Костакис. Именно он заведовал финансами отца Андрея, разрабатывал коммерческие проекты, и… Астиномам очень хотелось выяснить, чем еще занимался Костакис, но вот беда: он бесследно исчез. Его не было на злосчастной службе, и никто не знал, где его искать. Обыск в помещении, которое Леонтий занимал в церковном доме, не принес ничего интересного.

      Зато весьма занятные сведения пришли от Алексея – сторожа храма и бессменного алтарника. Он первый рассказал, сам того не подозревая, о той паутине, которой были опутаны прихожане Лежнева. Некоторые астиномы из регионального отдела, сами ходившие на службы в Михайловский, только качали головами: являясь время от времени на исповедь и причастие, они и не подозревали о том, как живут «настоящие прихожане» отца Андрея. Все «верные» были разделены на пятнадцать «двадцаток», возглавлявшихся специальными старостами. Старосты наблюдали за поведением подопечных, оповещали их о новостях, проводили