Лан-Эа, властитель небес. Том первый. Елена Александровна Асеева

а из разошедшихся в разные стороны губы на черно-бурую почву, покрытую мелкой, гладкой галькой, плеснулся кроваво-серебристый плевок. Он почитай толком, не оторвался от моего длинного, узкого языка, расщепленного на кончике, да так, и, повис, едва покачиваясь, касаясь ближайшего окатыша собственной округлой верхушкой. Одначе от сего покачивания немного погодя, сорвался с моей нижней губы, перетек вниз, и, плюхнувшись на камешек, замер на нем, продолжив поблескивать своими красно-серебристыми переливами.

      После путешествия я приходил в себя не сразу, какое-то время не в силах почувствовать собственное тело. Впрочем, данное состояние длилось не так долго, и, уже вмале я вновь мог совладать с собственным земным телом, сначала поднявшись и сев, после, коль то было необходимым, убежать.

      Относительно времени нахождения на Невель и отсутствия на Земле… Мне всегда казалось, что на обеих планетах оно течет по разному, ибо пробыв на Невель, как мне казалось не более часа, двух, я возвращался на Землю, когда там уже ночь сменяла день.

      Я знал, что в системе Паньгу четыреста пятьдесят восемь суток составляют лето, а в сутках в свой черед двадцать восемь часов, кои делились на минуты, секунды и более мелкие части времени. Но мне не то, чтобы лень, просто было некогда соотнести сие время с планетой Земля, абы там, в отличие от Невель, целью моей оставалось простое выживание.

      По этой причине и сейчас я не сразу понял, какое время отсутствовал, где нахожусь… Однако мгновенно осмыслил, что уже вернулся на Землю. Поелику, не мешкая, закрыл пускающий кровавую слюну рот, дабы не выплескивать и далее, то самое, что могло навредить в целом живым созданиям планеты.

      Да только вопреки моим прежним возвращениям в этот раз я почему-то совсем не чувствовал собственные ноги, и спину, вроде их оторвали. И если в районе спины онемение постепенно отступало под жгучей, дергающей болью, то нижние мои конечности самоочевидно даже не пытались дать о себе знать. Хотя я и пытался ими шевельнуть.

      Такое чувство… словно меня наполовину укоротили было впервые со мной. Посему я уперся саднящими от боли ладонями в землю и совсем немножко приподняв верхнюю часть тела и голову, оглянулся. И тотчас позади себя увидел узкое отверстие, через которое проникал голубовато-серый свет, а сама земля наблюдалось присыпанной легчайшим белым пушком выпавшего снега, слегка нагнавшего и мои вытянутые ноги.

      Боль сейчас, когда я вот так приподнялся на руках, окатила мою спину, ударила в правое плечо и даже нижнюю челюсть, а потом плеснулась в ранее не чувствительные ноги, выскочив, словно из пяток. И тотчас меня пробил пот, обильный и точно горячий, так что стало жарко, душно, невозможно вздохнуть и выдохнуть. А режущие, или, скорее всего, рвущие, что-то внутри всей поверхности спины боли и жгуче-стреляющие в обеих ногах подтолкнули меня к действию. Посему я резко поднялся на ноги, чего никогда не делал после возвращения, давая всегда себе возможность