Шолох. Теневые блики. Антонина Крейн

Некий злобный экзаменатор бесконечно бегает по коридору с ведром грязи, а они носятся за ним со швабрами. Потом звенит секундомер, и арбитры замеряют лучший результат…

      Сверившись с расписанием, выбитым в стене на стародольном языке, я направилась в палату, где дежурил Дахху.

      Белые стены добродушно поглаживали мою тень, белый пол слегка проскальзывал под мягкими сандалиями. Лекари в белых тогах деликатно шуршали мимо меня. Белые гортензии, благоухая, свешивались с карнизов.

      На цыпочках я прошла мимо Корпуса Морфея. Это раздел Лазарета, где спят, восстанавливая силы, особо пострадавшие. Спят, спят, спят. Могут спать неделю, месяц, иногда даже год, в ожидании, что мозг восстановится и начнет излечиваться волшебством. Еще боги-хранители говорили: сон – это лучшая тактика. Но простым смертным нужен уход на время спячки. Вот и снуют по Морфею медсестры, вот и меняют бельё.

      Я тоже тут лежала зимой.

      Эх, Лазарет.

      Хранители небесные, как же я ненавижу это стерильное место.

      ***

      Я зашла в палату.

      На единственной занятой кровати лежал, подогнув колени, наш мальчик. Дахху сидел подле него. Друг читал вслух какой-то приключенческий роман. Удачно я попала – сразу на двоих.

      – Привет! Ну что, познакомимся полноценно? – предложила я Карлу.

      Он выглядел немного испуганным. Сине-бирюзовые глаза, широко-поставленные, с припухшими веками, моргали редко, как у птицы. Брови казались такими светлыми, будто их и не было вовсе.

      Подумав, мальчик согласно кивнул:

      – Я Карл.

      – Тинави. Это из моего дома тебе пришлось совершить побег вчера утром… Надо сказать, ты справился с блеском!

      – Я всегда хотел быть похожим на Монте-Кристо, – мальчик робко улыбнулся.

      – На кого? – не поняла я.

      Физиономия Карла моментально вытянулась:

      – На Монте-Кристо… Только я не помню, кто это. Просто, когда вы сказали про побег, фамилия сама скакнула на язык.

      – Ничего страшного, Карл, это нормально при амнезии, – утешил его Дахху. – То, что воспоминания возвращаются, пусть даже обрывочно – это хорошо.

      Даже поверх больничной тоги друг умудрился намотать шарф. Волосы, ясен-красен, прикрывала шапка. Ох, наорет на него дежурная медсестра, если увидит!

      Мы немного поболтали с Карлом и Дахху. Вернее, в основном болтали мы с другом – обменивались новостями, а мальчик слушал. Подозреваю, ему особо нечего было сказать. В больницах время тянется медленно, а прошлое подростка едва проклевывалось сквозь туман беспамятства.

      – Кстати! – я подпрыгнула. – У меня же твоя вещица! – и я вытащила тот странный цилиндр, что мальчик обронил вчера. – Мы так и не поняли, что это, но знай – Дахху чуть ли не жизнью рисковал, отбирая его у бокки! Расскажешь тайну этой штучки?

      Карл с недоумением взял у меня цилиндрик. Повертел в руках туда-сюда, нажал на странную кнопочку, постучал по стеклу. Нахмурился: белый лоб прорезали суровые морщины.

      – Не работает… Но я в любом случае не помню этой вещи, –